На прикладе насечки, на сердце рубцы
Шрифт:
Глава 39
На Ольгу больно было смотреть. Плохо ей, взгляд тусклый, болезненный, жизнь, казалось, еле теплилась в ней. Но при этом она пребывала в здравом уме и могла говорить.
– Боюсь, что катастрофу подстроили, – сказал Степан.
– Я тоже этого боюсь, – еле слышно проговорила сестра.
Она уже знала, что на нее было совершено покушение. Эпинефрина в брошенном шприце не обнаружили, но там находилась лошадиная доза инсулина самой высокой концентрации. Такой укол стал бы для Ольги смертельным.
– Степан
Степан выразительно посмотрел на Семена, но тот ничего не понял.
– Брат… Я к тебе как к брату обращаюсь… Нам бы с сестрой поговорить, с глазу на глаз…
Семен поджал губы, но просьбу выполнил, вышел из палаты.
Времени у Степана было совсем немного, с минуты на минуту мог появиться врач и прогнать его взашей.
– Даша здесь? – вяло удивилась Ольга.
– Да, с Германом приехала… Я видел глаза медсестры, которая в меня стреляла. Это были ее, Даши глаза…
– Она пришла, чтобы меня убить? Разве такое возможно?
– Она могла… Восемь лет назад она убила мать моего друга – вколола ей эпинефрин, когда та лежала в реанимации. И все из-за какой-то квартиры… А здесь на кону миллионы. Это моя Даша. Та самая, которая со мной жила… Она за деньгами приехала. Думала, что они у меня. А я их тебе отдал. И она об этом узнала… Вот и Германа охмурила, потому что это ее деньги. Во всяком случае, она свято верит в то, что это ее деньги. На все готова, лишь бы добыть их.
– Вот змея! – совсем не вяло возмутилась Ольга.
– Ты мне вот что скажи. Ты говорила Герману, что я погиб – ну, в зоне?
– Нет, не говорила. Но ему мог Ильинский сказать. Он здесь, в Новороссийске, его интересы представляет. Я иногда к нему за консультацией обращаюсь…
– А напрямую Герману не говорила?
– Нет… Точно не говорила… А что такое?
Ответить Степан не успел: в палату вошел врач и выставил Степана за дверь.
Только Степан переступил порог, как его взяла за руку Марьяна и намертво приклеилась к нему. Девушку нервировала ситуация, в которой она оказалась по воле случая. Но Степана она не бросала, напротив, крепко держалась за него. Он, конечно же, не возражал.
В коридоре перед палатой сидели два парня в черной униформе и с оружием. Частная охранная структура. Но Степану этого казалось мало. Поэтому он обратился к Семену:
– Брат, заклинаю тебя, оставайся здесь. Никто ле должен прорваться к Ольге. Все очень серьезно. Гораздо серьезней, чем тебе кажется…
– Хорошо, я еще людей найду, – растерянно кивнул тот. – И сам никуда…
– Тогда я машину твою возьму, ладно?
– Э-э… У-у…
Семену не хотелось отдавать ему свой «Лэнд Кру-зер», но Степан пристально и требовательно смотрел на него. И отвел глаза лишь после того, как получил ключи от машины и документы на нее.
Вместе с Марьяной они спустились во двор больницы, Степан снял с сигнализации «Тойоту», помог девушке сесть в машину.
– Куда едем? – спросила она.
– С
Однако напрасно Степан надеялся на встречу с Германом. Он приехал домой к Ольге, но там узнал, что господин Михайлов со своей женой убыл в неизвестном направлении.
Мама была дома, готовила обед.
– Вы как раз кстати! – улыбнулась она Степану и ласково коснулась рукой Марьяны.
Беда, случившаяся с Ольгой, сплотила семью. А Марьяна, похоже, была зачислена в эту семью автоматически. Не до того было маме, чтобы выяснять, кто она такая, устраивать смотрины, наводить тень на плетень… Да и что там выяснять, если ясно, что нормальная она девчонка.
– Глаза у тебя красные, сынок. Сейчас пообедаешь, и спать…
Степан и в самом деле очень хотел спать. Но, к сожалению, нет у него времени на отдых. Взбодриться бы немного, перекусить, и за дело… Только с чего начать?..
Он отправился на море, разделся и с мостков нырнул в зеленоватую прохладную воду.
– А я?! – плаксиво спросила Марьяна.
Она тоже хотела искупаться, но у нее не было купальника. Все ее вещи остались в комнате, которую она снимала вместе с Пашей. Надо ехать в Денеси-но, чтобы забрать их, а это долго, и времени нет.
– Дело дрянь, – выбираясь на сушу, с улыбкой сказал Степан. – Я и сам как бомж одет… Сейчас в магазин поедем, все, что нужно тебе, купим. Ну и себя не обижу, если ты не против…
Вместе с Марьяной он отправился в город.
Они подъезжали к городскому рынку, когда навстречу им попался черный «Мерседес», за рулем которого Степан увидел мужчину, чье лицо показалось ему знакомым.
– Ильинский, твою мать!
Он затормозил так резко, что водитель шедшей сзади машины от возмущения просигналил во всю мощь клаксонов. Степана это не смутило. Больше всего он боялся реакции гаишников, поскольку доверенности на автомобиль у него не было. Но все обошлось. Не остановили его и после того, как он развернулся через сплошную линию.
– Ты за ним гонишься? – догадалась Марьяна.
– Да спасибо ему забыл сказать.
– За что?
– Да за восемь лет, что зону топтал…
Он вспомнил, как Ильинский выпытывал у него, куда делись деньги. Теперь он понимал, что за этим любопытством стояла Даша…
– Сначала все хорошо было, а потом эта дрянь вмешалась, – вслух подумал он.
– Какая дрянь?!
– Красивая… Очень красивая. Да ты ее видела. С Германом Витальевичем…
к – Дарью?! Да, видела… Красивая. Очень. И такая неприступная…
– Да, кстати, когда ты ее видела?
– Сегодня утром. Когда мы все в больницу собирались. Она из гостевого дома вышла, в машину села. Важная вся такая, как царица…
– Важная… Ты спрашивала, с кем я в старом доме спал. С ней спал…
– Ты ее любишь?
– Уже нет.
– А любил?
– Да не в этом дело.
– В этом… Для меня – в этом! Она такая красивая… – хныкающим голосом сказала Марьяна.
– Поверь, ты красивей!
– Правда?
– Я тебя очень хочу.