На пути к Академии (На пути к Основанию)
Шрифт:
Рейч, не мигая, смотрел на него и ждал, что будет.
– Так, если я не ослышался, вы назвались джоранумитом.
Рейч решил показать, будто разволновался. Это ему легко удалось.
– А почему вы так заинтересовались, мистер? – спросил он.
– Да потому что, сынок, уж больно ты молодой.
– Не такой уж я молодой. Успел поглядеть выступления Джоранума по головидению, во всяком случае.
– Да ну? И процитировать сможешь?
– Ну, не то чтобы… – пожал плечами Рейч, – Но смысл помню.
– Уж больно ты храбр,
– А мне говорили, будто в Сэтчеме полным-полно джоранумитов.
– Может и так. И потому ты сюда приехал?
– Я работу ищу. Думал, может, мне подсобит еще какой джоранумит.
– В Дале тоже джоранумитов хватает. Ты сам-то откуда?
(Все ясно, почувствовал акцепт. От этого было некуда деваться.)
– Вообще-то, родом я из Миллимару, – ответил Рейч, – а в Дале жил потом.
– Чем занимался?
– Да так… Учился в школе маленько…
– И с чего же это ты в джоранумиты подался?
Рейч решил, что пора немного разгорячиться. Невозможно было прожить много лет в таком униженном и угнетенном секторе, каким был Даль, и не иметь объективных причин для того, чтобы стать хотя бы к душе джоранумитом, Подбодрившись, он объявил:
– А с того, что я думаю, что пароду надо дать больше свобод, дать ему возможность большего представительства в правительстве, обеспечить равенство секторов и миров вообще. Уж и не знаю, по-моему, такое любому в голову придет, если у него, конечно, имеется голова.
– Ну а как насчет власти Императора? Хочешь, чтобы она была ликвидирована?
Рейч призадумался. Конечно, можно было далеко зайти, высказывая радикальные взгляды, но вот относительно Императора – нет уж, увольте.
– Я такого не говорил, – покачал он головой. – Я не против Императора, только, пожалуй, целой Империи для одного человека многовато будет.
– Дело не в нем одном. Дело в имперской бюрократии, А что скажешь про Гэри Селдона, премьер-министра?
– А что я про него могу сказать? Я про него и не знаю ни фига.
– Стало быть, ты знаешь, что народу следует дать побольше власти, верно?
Рейч напустил на себя смущенный вид.
– Ну, так же Джоранум говорил! Откуда мне знать, как это называется? Слыхал как-то, кто-то назвал это дело «демократией», но я не врубился, что это за штука.
– Демократия – это способ правления, который пытались у себя наладить некоторые миры. Не сказал бы, что дела у них обстояли лучше, чем в других мирах. Так ты демократ?
– Это так называется? – Рейч притворно склонил голову, делая вид, будто глубоко задумался. – Не, чё-то мне не нравится это слово. «Джоранумит» как-то роднее.
– Ясное дело, раз ты далиец…
– Я там токо жил вообще-то.
– …стало быть, ты горой за равенство и всякое такое прочее. Далийцы как угнетенный народ просто созданы для такого образа мыслей.
– А вот я слыхал, что в Сэтчеме тоже многие по-джоранумитски думают. Их-то вроде бы никто не угнетает.
– Тут другая причина. Сэтчемские мэры всегда мечтали стать Императорами. Не слыхал? – Рейч покачал головой. – Восемнадцать лет назад, – сказал мужчина, – была тут такая дамочка, Рейчел, так она еще бы чуть-чуть и скинула бы Императора, Та еще была заварушка. Так что сэтчемцы – народ мятежный, и таких тут больше, чем джоранумитов.
– Я про все такое ничего не знаю, – сказал Рейч. – Я не против Императора.
– Но за то, чтобы власть была у народа, верно? Тебе не кажется, что некий выборный орган мог бы править Империей, не слишком углубляясь в политику и партизанские вылазки?
– Чего? – выпучил глаза Рейч. – Я не понял.
– Скажу попроще. Сможет ли куча народу быстро принять решение в острой ситуации, когда надо что-то решить очень быстро? Или они смогут только сидеть и ругаться?
– Это я не знаю, но только мне сдается, что несправедливо, если за все миры сразу будут чего-то решать несколько людей.
– А сражаться-то за свои взгляды ты готов? Или тебе больше трепаться нравится?
– Сражаться мне покуда никто не предлагал, – сказал Рейч.
– Ну а если бы предложили? Насколько это все для тебя серьезно – демократия твоя, или джоранумитские воззрения? А?
– А чего? И сразился бы, если только от этого чего хорошее вышло бы.
– Храбрый юноша. Стало быть, ты приехал в Сэтчем, чтобы сражаться за свои взгляды?
– Да нет… – смущенно заерзал на стуле Рейч. – Я ведь, сэр, вам сказал: я работу ищу. Щас ведь работу найти непросто, а денег у меня – раз-два и обчелся. Жить-то парню на что-то надо, верно?
– Не спорю. Как тебя зовут?
Вопрос прозвучал неожиданно, но Рейч не замешкался с ответом.
– Планше, сэр.
– Это фамилия или имя?
– Имя вроде.
– Стало быть, как я понял у тебя нет денег и нет образования?
– Похоже, так, сэр.
– И специальности никакой?
– Я не слишком много работал, но готов на все.
– Ясно. Вот что я скажу тебе, Планше…
Мужчина вынул из кармана небольшой белый треугольник, нажал на него, и на поверхности треугольника появились буквы. Мужчина провел по надписи подушечкой большого пальца – и буквы зафиксировались.
– Вот, – сказал он. – Тут написано, к кому обратиться. Как пойдешь, возьми вот это с собой. Там найдется для тебя работа.
Рейч взял у незнакомца треугольник и поглядел на него. Буквы слабо светились, но прочитать Рейч ничего не мог, как ни силился. Он с опаской глянул на мужчину:
– А вдруг скажут: украл?
– Это невозможно украсть. Там моя подпись, а еще – твое имя.
– А если спросят, кто вы такой?
– Не спросят. Скажи только, что тебе нужна работа. Есть шанс устроиться. Ничего не обещаю, но шанс есть. А вот тут написано, как пройти.