На пути к Бесстрашию
Шрифт:
За свою жизнь Пирайн Пио сталкивался с разными заказами, среди которых были откровенно странные. Он ничему уже не удивлялся, и выполнял свою работу без лишних вопросов. Но иногда, как, например, сегодня, при получении задания очень сложно было сохранить хладнокровие…
В доставленном через курьера письме аккуратным почерком было написано следующее:
«В городе появился человек, весьма опасный для нашего Дела. Мы вели за ним наблюдение, но ему удалось скрыться, и долгое время выйти на его след не получалось.
Сегодня днём он обнаружил себя в трактире «Дом Кота», где принимал
Описание объекта: рост невысокий, борода густая, одежда рваная и грязная. Предположительно, пьян.
Цель: уничтожить объект и всех, кто будет с ним рядом.
Выполнить: до рассвета.
Пожелания: пусть всё произойдёт за пределами Эльхаара, скажем, на Восточном Тракте, и выглядит как засада разбойников или орков.
О выполнении задания доложить лично мне.
Глава Клана Скорпионов, Каганат».
Несколько минут Тёмный Герцог осмысливал прочитанное. А не решил ли этот самый Глава Клана избавиться от своего лучшего убийцы? Поручить ему заведомо невыполнимое задание, чтобы позже, когда тот не справится, развязать на него охоту… Нет, слишком сложно. Желай Каганат его смерти, пригласил бы к себе в гости и, не мудрствуя лукаво, напоил отравленным вином. Быстрая смерть без лишних хлопот. Если он так не сделал, значит, и вправду был заинтересован в ликвидации «объекта», а более полной информацией не снабдил потому лишь, что сам ею не располагал.
Старина Каганат, а не крик ли это о помощи? Найти человека, который может прятаться где угодно, да ещё и в столь сжатые сроки почти никому не по силам. А заказ, судя по всему, очень важный. Вот Скорпионы и бросают в бой своего джокера, и если тот справится, срывают куш. Игра ва-банк, все надежды в которой возлагаются только на Пирайн Пио…
Но зачем тогда своими «пожеланиями» усложнять и без того невыполнимое задание? Очень странно…
Тёмный Герцог скомкал письмо и с силой швырнул его в камин. Яркое пламя быстро расправилось с бумажкой, а убийца не двигался с места, всё размышляя о прочитанном. Наконец он нехотя поднялся со своего уютного кресла, и, бросив последний взгляд на превратившееся в пепел письмо, отправился в оружейную комнату на втором этаже – выбрать то, что могло пригодиться этой ночью.
А выбирать там было из чего. Около трёх десятков мечей, столько же боевых топоров, копий, арбалетов, булав, и прочих прелестей, вооружить коими можно целую армию. И что удивительно, в этой комнате не найти было двух совершенно одинаковых клинков, или, к примеру, алебард. Каждый экземпляр являлся уникальным, выкованным под заказ лучшими мастерами кузнечного дела. Но особое внимание привлекал к себе меч эльфийской работы – Халиттио – истинная жемчужина коллекции. Его лезвие украшали магические руны, прочитать которые в своё время не могли самые могущественные волшебники Эльхаара. Древние чары окутывали Халиттио, и разгадать их тайну Смертным не удалось. Меч Дивных, чего уж говорить. С одинаковой лёгкостью он рассекал и пёрышко пуха, и прочные, как камень, доспехи…
Пирайн Пио пользовался им очень редко, то ли понимая ценность меча, то ли испытывая бессознательный страх перед древней магией, но сейчас он уверенным шагом подошёл к стене, на которой висело оружие, и бережно, словно реликвию, снял его. Подержал, рассматривая руны, и вложил в ножны за спиной. Затем убийца отправился за арбалетом. Выбор пал на миниатюрную, добротно выполненную модель с неплохой дальнобойностью, доставшуюся ему несколько лет назад в качестве трофея. Если честно, он не любил арбалеты, считая их оружием трусов, но деваться было некуда. Герцог помнил, что нужно инсценировать нападение разбойников, а те, как правило, нападают исподтишка. Пришлось взять с собой и стрелы.
Ну вроде всё, сборы закончены. Пора приступать к самому сложному – к поиску неких Джола и Джегена, что выведут его на «опасного» нищего. С чего только начать…
Герцог покинул оружейную и спустился на первый этаж. Подойдя к шкафу, он извлёк оттуда чёрный плащ, и плотно в него укутался. Во-первых, чтобы скрыть от любопытных глаз Халиттио и висевший на боку арбалет; во-вторых – чтобы не замёрзнуть. В тёмное время суток в Эльхааре становилось прохладно, а убийца, пусть и умевший при необходимости с головой зарываться в сугроб, и, поджидая свою жертву, находиться там по несколько дней, всё же не пренебрегал такими мелочами, как тёплая одежда для ночной прогулки.
Он вышел из дома, огляделся по сторонам. Улица была переполнена народом, которого, правда, заметно поубавилось за последние несколько часов. Близилась ночь, и тех, кто считал себя порядочным и законопослушным, становилось всё меньше. Среди прохожих нет-нет, да мелькали откровенно бандитские рожи, в то время как патрули городской стражи уже не показывались. Эльхаар перевоплощался, и Пирайн Пио не сумел сдержать улыбки. Ему нравился этот удивительный мир, рождавшийся с закатом и умиравший с первыми лучами рассвета.
Постояв на крыльце ещё какое-то время, убийца отправился в дорогу. Он шёл не зная куда, и был при этом абсолютно уверен, что движется в правильном направлении. В нём говорило чутьё охотника, без которого наёмному убийце просто не выжить в столь огромном городе. Не раз и не два внутренний голос спасал Герцога от беды, и он научился доверять ему как своим собственным глазам и ушам. Но чтобы в Эльхааре найти тех, кто найденными быть не желает, одной интуиции мало. Нужно иметь хотя бы примерное представление, где они могут прятаться…
Терзаясь этим вопросом, Тёмный Герцог шёл около часа. Улицы Эльхаара тем временем уже полностью преобразились. С наглостью, которой не встретить было днём, толпа детишек-беспризорников камнями закидывала пузатого мужичка, не успевшего, видимо, дойти до дома. Голодные волчата выпустили коготки, и упитанный горожанин, ещё днём смотревший на них свысока, теперь молил о пощаде. Не забывал он и ловко уклоняться от камней, что удивительно, при его-то габаритах. На всё это с улыбкой взирали парни постарше, стоявшие чуть поодаль. Они уже вовсю представляли, как будут отбирать деньги у тех же беспризорников, едва те закончат с толстяком. Грех не отобрать у слабых то, что было отобрано у ещё более слабого.