На пути к посвящению. Тайная духовная традиция ануннаков
Шрифт:
Стоит ли говорить, насколько я был счастлив услышать это!
— С этого момента ты будешь постоянно находиться при мне, и если научишься с должным вниманием относиться к моим советам, жизнь твоя обретет совершенно иное качество. Она станет захватывающе интересной!
— Разумеется, я постараюсь быть очень внимательным, Рабби Мордехай. Разве Мастер охарактеризовал меня не слишком высоко?
— Что ты! Будь это так, мне бы ни за что не удалось убедить улемов, что тебя стоит брать в обучение. Ты провел детство под присмотром Мастера, человека высокодуховного, с философским складом ума. Затем ты изучал
— Неужели я больше не увижу Мастера? — расстроенно спросил я. Мне очень нравился Рабби Мордехай, но с Мастером меня связывало столько лет дружбы! И что, этому наступил конец?
— Разумеется, вы еще встретитесь! Мы не бросаем своих учеников, и он продолжит наблюдать за твоими успехами. Однако у улемов принято, чтобы ученик занимался с наставниками из разных стран, владеющими разными навыками и специальностями.
— Я очень рад, что буду учиться у вас, Рабби Мордехай. Вы мне все равно как родной отец!
— Вот и прекрасно. Приступим сразу же, как только закончатся твои университетские занятия. Для начала тебе предстоит постичь подлинные имена дней, недель и лет. Ты познаешь секреты, которые таятся в каждом часе каждого дня, а самое главное — свое собственное место в этом мироустройстве. Справившись со всеми заданиями, ты обретешь невероятные способности. К примеру, ты сможешь выполнять любую задачу быстрее, чем это сделают десять-пятнадцать человек вместе взятых. Ты научишься дублировать себя и еще многое, многое другое, — тут он остановился, бросив на меня шутливо укоризненный взгляд. — Ты слушаешь?
— Конечно, — ответил я. — И очень внимательно.
— И не нужно бояться, если я внезапно появлюсь в твоей комнате, даже не постучав в дверь. Возможно, мне потребуется материализоваться, чтобы прийти тебе на помощь.
— Что вы, Рабби, мне и в голову не придет вас испугаться!
— Вот и хорошо. После того как защитишься, мы сможем напрямую заняться твоим обучением. Скорее всего, это будет в Будапеште. Я буду знакомить тебя с информацией, которую хранят улемы, а самое главное, помогу тебе открыть Канал, что многократно увеличит твои знания и способности. Я понимаю, ты плохо представляешь себе, к чему может привести открытие Канала, однако не стоит так уж беспокоиться: это великолепный, незабываемый опыт, который наполнит твою жизнь новыми красками и новыми возможностями.
— Честно говоря, я не вполне улавливаю саму концепцию Канала, — заметил я. — Многие излагают ее по-разному и довольно сложным языком.
— На самом деле существует очень простое определение, — сказал Рабби Мордехай. — Канал — это отдел мозга, отвечающий за хранение и активацию экстрасенсорных сил. Активировать и использовать его для собственного блага улемы научились у ануннаков.
— Но в западной науке о нем нет ни слова, — заметил я.
— Ты прав. Традиционная наука, все еще изучающая и систематизирующая свойства мозга, пока что не обнаружила этот важный элемент. Человеческий мозг, как признают сами ученые, во многом продолжает оставаться для них большой загадкой.
— Это верно, — согласился я.
— Впрочем, рано или поздно наука придет к этому, как пришла она к открытию ДНК — концепции, известной ануннакам с незапамятных времен. Пока же, возвращаясь к нашим планам, могу сказать, что, после активации твоего Канала и проведения дополнительной подготовки, тебя познакомят с людьми из Peres du Triangle.
Для меня это стало откровением. Я уже имел смутное представление о том, кто они такие, однако не думал, что мы сможем когда-нибудь пересечься. Эта организация существовала в Париже и Провансе с 1100 года. Поскольку она была строжайше засекречена, довольствоваться приходилось в основном слухами. Говорили, что представители этого тайного общества регулярно встречаются друг с другом, чтобы определить дальнейшее развитие мировой экономики. Но к чему приводили их усилия? Этого я не знал.
— А они захотят встретиться со мной?
— Да, это можно будет организовать. Тебе придется ответить на множество вопросов. Если ты им понравишься, тебя посвятят в члены общества. Я сам займусь твоей подготовкой. Тебе предстоит многому научиться, чтобы соответствовать их требованиям, однако результат стоит усилий. Если все пройдет успешно, после посвящения мы отправим тебя в Эфиопию для встречи с Великим Магистром. Не забывай только, что параллельно тебе придется учиться в университете, чтобы получить свою ученую степень.
— Конечно, — сказал я несколько неуверенно. Судя по всему, график у меня складывался весьма напряженный. Рабби Мордехай, взглянув на мое встревоженное лицо, разразился смехом.
— Тебе не о чем беспокоиться, сынок! Даже на расстоянии я смогу помочь тебе с университетскими занятиями, так что вместо труда они превратятся для тебя в сплошную забаву! Да и в остальном нам тоже не придется скучать. Хочешь фокус?
— Какой фокус?
— Алхимический.
— Стало быть, господин Маркович прав и вы действительно алхимик?
— Помимо всего прочего, мой мальчик. Прежде всего я улем. Затем я каббалист, поскольку успел досконально освоить это учение. У Каббалы много общего с доктринами улемов. Алхимия мне тоже нравится, но для меня это скорее игра.
— Игра? Люди шли на любые жертвы, чтобы открыть Эликсир Жизни или найти способ, позволяющий создавать золото.
— Все потому, что у них не было подлинной шкалы ценностей. Знание — вот что по-настоящему важно. И доброта. По сравнению с ними, богатство и Эликсир — детские игрушки. Ну как, хочешь увидеть фокус или нет?
— Конечно, — ответил я с воодушевлением. Разве можно было сохранять уныние в присутствии Рабби Мордехая? С такой любовью к жизни ему были не страшны никакие трудности.
— Идем к машине, — предложил он. Мы приблизились к загадочному механизму, на стеклянной крышке которого я увидел кольцо голубого света.
— Возьми-ка со стола пепельницу, — сказал мне Рабби Мордехай, — и поставь ее на машину.
Так я и сделал, после чего он повернул рукоять на боку машины. Затем из ящика, расположенного в нижней части механизма, он вытащил блестящий черный конверт, похожий на футляр, и укрыл им пепельницу. Вырвав из записной книжки листок бумаги, Рабби положил его на черный конверт.