На пути в бездну
Шрифт:
— Н-да, — только и могла что ответить Орелия.
— Парни, — над лагерем разнесся громогласный клич Пришки. — Ужин сам бежит к нам! Цельтесь лучше и сможете выбрать самые лакомые куски!
В ответ ей грянул рев марравских воинов, а в следующую секунду загрохотали аркебузы и пушки. На сей раз с ними не было огненной магии Игнис, но и мишени оказались куда заметнее…
Животные и птицы падали, их разрывало на куски, кровь и ошметки плоти летели во все стороны, и происходящее походило на кошмарный сон, плод фантазии безумного художника, напившегося самого крепкого
Спустя буквально несколько минут все пространство вокруг вагенбурга оказалось завалено телами мертвых и умирающих существ, и даже сквозь непрекращающуюся канонаду слышались вопли ярости и боли: лай, скулеж, рев. Магия Звериного Амулета не ведала жалости и снисхождения, а Мислия, надо было отдать ей должное, за прошедшие месяцы изрядно поднаторела в использовании одного из ценнейших артефактов Корвуса.
Некоторые из животных все-таки прорывались сквозь заслоны и добирались до людей. Вот смертельно раненый медведь с пятью или шестью засевшими в туше арбалетными болтами буквально проломил крепкие доски бронированной телеги и с размаху приземлился на зазевавшегося арбалетчика, могучим ударом лапы снося тому голову. Вот волк поднырнул под телегой и, врезавшись в ноги алебардисту, вцепился в незащищенный пах воина. Вот ястреб набросился на аркебузира, бритвенно-острыми когтями полоснув того по глазам.
Орелия чувствовала их боль и страх. Она хотела рвануться туда, где шел бой, исцелять, помогать, спасать… Хотела, но не могла. Древняя с трудом ходила, не говоря уже про то, чтобы делать что-нибудь еще. Ей оставалось лишь беспомощно лежать и наблюдать за разворачивающимся кошмарным зрелищем.
Утешало одно: животных в окрестностях было заметно меньше, чем насекомых, и они уже подходили к концу. Но и это не означало ни секунды передышки. Из леса начали выдвигаться люди, закованные в латы.
"Спешенные рыцари", — поняла Орелия, оглядывая стройные ряды воинов в отличном защитном снаряжении. — "Они боятся атаковать вагенбург в конном строю, потому как понимают: прорваться даже за первое кольцо телег всадникам будет очень тяжело.
— Кажется, наступает время главного акта в этой затянувшейся драме, — тихо обронила Целительница, не обращаясь, в сущности, ни к кому.
Однако Рэмирус услышал ее.
— Да, — согласился бывший император, — и кажется, что настал мой черед выходить на сцену.
Он аккуратно поднялся и заковылял по направлению к основной части вражеской армии.
Орелия прикрыла глаза. Она понимала, что старый враги сейчас начнут изматывать защитников воздушными атаками, и лишь сила землерожденного позволит хоть как-то укрыться от всесокрушающей стихии. Она не ошиблась.
Не успела атака животных и птиц закончиться, как в направление вагенбурга двинулось несколько смерчей. Возможно, это были не самые внушительные представители магии Вентисов, но и их было достаточно для того, чтобы создать проблемы.
Серьезные проблемы.
Рэмирус развел руки в стороны и из земли поднялись стены, которые точно огромный купол накрыли осажденный лагерь. Лишь одно
Враги не стали тянуть время. Они бросились в атаку, прикрываясь магией ветра.
Глава 25
Таривас Вентис в очередной раз ощутил злую радость матери, но на этот раз, как ни странно, подобные же чувства пришли и от второй его спутницы. Первая Тень, определенно, взбудоражилась и тут не было ничего удивительного — после многочисленных и весьма болезненных щелчков по носу, сковывающая наконец-то получила возможность опробовать украденную у Вороньего Короля игрушку.
"Игрушку, стоившую мне солнечного света", — подумал принц, непроизвольно проведя пальцами по изуродованным глазницам.
Боли он почти не чувствовал — раны уже затянулись, но ощущение неправильности не покидало его ни днем, ни ночью. Дико хотелось поднять веки и оглядеться… А потом он вспоминал, что проблема не в веках, а в самих глазах.
"Но еще не все потеряно"! — подумал принц и в его сердце тоже зажглась яростная надежда. — "Если Целительница действительно с ними, все можно будет исправить. К тому же у нас есть шанс заполучить в свои руки Игнис"!
Он не представлял, каким именно образом дочь Вороньего Короля сумела вырваться из рук Кайсы, да это сейчас было и не столь важно. С августа все — буквально все — шло наперекосяк и вот, наконец-то, у них появилась возможность улучшить положение.
И мать, определенно, понимала это даже лучше его самого.
"Столица пала, весь восток страны потерян, но у нас еще есть надежда! Нужно лишь победить в одном сражении, и мы исправим все, да, именно так"! — думал он, продолжая подпитывать ураган.
— Мама, скажи, когда нужно будет отпустить силу, — попросил он.
— Скоро, — услышал принц голос матери. — Очень скоро. Наши люди почти добрались до этой чертового каменного колпака. Проклятые землерожденные, никогда не меняются.
— Спокойнее, мама, ты, все-таки, говоришь о канонизированном святом.
"Который давным-давно уже должен был быть на том свете подле трона Господа", — с легкой ноткой недовольства подумал принц. — "И эти сведения, кстати говоря, тоже исходили со стороны Кайсы".
Как ни крути, но северянка использовала их точно также, как сам Таривас использовал глупышку Игнис. А самым обидным здесь было то, что несмотря на подобное вероломство и ему и матери придется заискивать перед водорожденной и всячески угождать ей, потому что даже в случае вступления в войну Ривеланда победа не гарантирована. Лишь совместный удар давал открывал путь к успеху, да и то — с оговорками, ведь буквально за несколько месяцев мощь Дилириса сократилась вдвое.
Впрочем, у северянки тоже все не так уж и гладко. Пленница сбежала и, если верить словам оракула, той пришлось задействовать буквально все свои силы и средства для того, чтобы Корвус не прознал об этом. Ну, или выяснил правду на пару дней позже.