На пути в бездну
Шрифт:
"Нечистая, нечистая, я нечистая"! — думала она, обхватив плечи руками.
Игнис не знала, как ей отмыться от мерзости, в которую, казалось, королева с головой окунула ее просто для того, чтобы продемонстрировать свою власть.
"А просто ли для этого"? — эта мысль была еще страшнее и горше, но Игнис понимала, что, если Кайса пожелает, ей придется разделить с безумной правительницей Ривеланда ложе, да что там, прикажи ее пленительница, и Игнис будет вылизывать той ноги и исполнять любой, даже самый мерзкий каприз.
И причина этого крылась отнюдь не в камере с распятым на цепях Ридгаром, о нет. Она таилась в пламени, опаляющем плоть, в воплях поджариваемых заживо людей, в огромном костре посреди
Причина крылась в ней самой и ее слабости. И от осознания этого, чувство собственной никчемности становилось только больше. Настолько, что у девушки даже промелькнула мысль, а не откусить ли себе язык?
Она с негодованием отвергла эту мысль, вспомнив слова отца:
"Как бы плохо тебе ни было, борись, не смей опускать руки и лишать себя жизни. Умереть всегда успеешь, вот только мертвый не может сделать ровным счетом ничего. У живого же всегда остается шанс".
Эти воспоминания вернули ей присутствие духа и Игнис поклялась самой себе:
"Я не сдамся, я буду бороться. Если нужно — унижусь перед королевой, если нужно — возлягу с ней, да что там, если нужно — возлягу со всем гарнизоном крепости! Но я буду ждать шанс. И он обязательно, обязательно выпадет"!
С этими мыслями она, измученная переживаниями тяжелого дня, закрыла глаза и наконец-то погрузилась в спасительный сон без сновидений.
Глава 4
Безымянный с трудом удержал равновесие и подал руку гарпии. Вот уже два дня как они продирались сквозь чащобы Финибуса выбравшись, наконец-то из длинного каньона неподалеку, в котором провели едва ли не месяц.
И, оказавшись вне каменных стен, они предстали перед выбором: двигаться на северо-запад, к Флюмену — крупному торговому городу и единственному чисто волукримскому поселению к югу от Бесконечных Гор, или направляться на юг — к замку барона Урсуса.
Обсудив этот вопрос, путники решили двигаться на юг. Все-таки, в замке еще оставались раненые гвардейцы, которых принц вряд ли сумел забрать с собой. Там же можно будет послать сообщение Паллидию. Ученик Вороньего Короля, определенно, сумеет быстро связаться со своим наставником и передать слова бывшего капитана гвардии его высочества, а значит, миссия Безымянного будет выполнена, и он сумеет встретить смерть, сохранив хотя бы остатки чести. Полукровка надеялся, что получится ценой своей жизни выкупить жизни товарищей, оставшихся у барона и наверняка плененных.
"Нас было пятьдесят, а теперь"? — с горечь думал он время от времени, старательно избегая вопроса о том, что же стало с Индржихом и теми гвардейцами, которые сопровождали его высочество к Одинокой Горе. Ответ был слишком очевиден и невыносим. — "Ну, хотя бы Солнышко с Волком в относительной безопасности, и то неплохо".
Впрочем, до замка барона еще нужно было добраться. Главной проблемой стало отсутствие карты, хотя и ситуацию с припасами тоже нельзя было назвать хорошей — остатки заготовленной вяленой рыбы подходили к концу, а охотиться, по большому счету, было нечем и не кому — два калеки, даже будь у них луки, вряд ли были в состоянии подстрелить дичь. И, все-таки, безнадежной ситуация стать пока не успела — Безымянный сумел поймать в силки пару кроликов, а Аелла — собирала съедобные грибы и ягоды, этим они и перебивались. По-хорошему, следовало бы выйти к жилью, однако Безымянный не знал, что сейчас творится с графством. Он очень хотел верить в то, что Игнис и прочие зажатые в ловушку члены отряда справились, но умом понимал, что без принца с Мислией, и, что самое главное, без звериного амулета, шансы на успех оставались минимальными.
Безымянный что-то помнил насчет бессмертия Ридгара, хотя воспоминания эти и были отрывочными и подернутыми пленкой. Помнил он и о невероятных боевых возможностях Целительницы — картина кровавого побоища во дворе таверны, увы, осталась с ним. Вот только Орелия была сильно ранена, а Древний, кажется, не имел защиты от ментальной магии — этот момент как-то ускользал из памяти. Так что вряд ли они ли могли сравниться с чудовищем, чья магическая сила позволяла контролировать сотни тысяч разумных магических жуков.
Поэтому полукровка исходил из худшего: миссия провалилась, магические насекомые продолжают опустошать восточные земли. А их теперь — всего лишь двое…
Аелла с благодарностью приняла руку, и они перебрались через поваленное дерево, перегородившее звериную тропу.
За прошедшие недели раны неплохо зажили, но, все равно, до поправки было далеко, и любое резкое движение отдавалось болью как в теле бывшего капитана гвардии, так и — он видел это по старательно укрываемым гримасам — его бескрылой спутницы.
— Как думаешь, они уже воюют? — задала гарпия вопрос, мучавший также и полукровку.
Безымянный осторожно, так, чтобы изувеченная нога не отозвалась уколом боли, наклонился, подобрал подберезовик, удачно примостившийся возле самой тропинки, а потому ответил не сразу. Убрав гриб в самодельную корзинку, сплетенную ловкими пальцами гарпии во время одной из ночевок, он ответил:
— Его величество предал нас около четырех недель назад. Предположу, что он вместе с Тенями, напавшими на твой отряд, подождал прояснения ситуации с королевой изначальных, — его высочество, определенно, имел какие-то планы на запертых под горой Древних. После этого он наверняка вернулся в Сентий, где, голову даю на отсечение, заявил о своем триумфе. Весь вопрос в том, что за этим последовало. Не знаю, как поступил Вороний Король, но не думаю, что он сумел сдержать ярость. Быть может, его высочество уже мертв, быть может мертва и ее величество. Если это так, то война неизбежна. С другой стороны, его величество брал с его высочества не смертельную клятву.
— А какую?
— Света дневного.
Гарпия ахнула, прикрыв рот ладошкой, после чего покачала изящной головой.
— В этом случае принц уже ослеп. Архонтас не знает жалости к клятвопреступникам и жестоко карает их.
— Ну что же… — Безымянный подошел к очередному поваленному дереву, ощетинившемуся во все стороны сучьями, и принялся ломать их здоровой рукой, используя обломок меча вместо топора. Когда проход стал достаточно широким, бывший капитан гвардии аккуратно обхватил лёгонькую гарпию за талию, перенес ту через поваленный ствол, стараясь при этом не нагружать изувеченную ногу, и поставил деву небес рядом с собой. Еще несколько недель назад такое тесное общение с хорошенькой девушкой, пусть и из другого народа, вызвало бы у него приятные чувства, сейчас же он не ощущал ничего, кроме пустоты в груди.
Аелла скромно поблагодарила своего спутника, и они продолжили путешествие.
— Если мы возьмем за данность твое предположение, — продолжил полукровка, — то война еще могла и не разразиться. Ослепление венценосной особы — чудовищное преступление, но измена слову — тоже не абы что. Сейчас, полагаю, дипломаты пытаются решить все мирно, вот только…
— Вот только?
— Мира уже не будет, — уверенно ответил ей Безымянный.
— Почему ты так думаешь?
— Его высочество и ее величество не просто так задумывали столь хитрую интригу. Слишком серьезная подготовка и слишком много вложенных средств. Говоря начистоту, я не совсем понимаю, какая муха укусила их — нападать на сильнейшее государство континента — но раз уж так получилась, они доведут дело до войны, сколотив коалицию против Волукрима. Готов поспорить, что сейчас Дилирис взывает о помощи к Аэтернуму и Ривеланду и он ее получит, можно не сомневаться.