На разрыв

Хэйл Дарёна

Шрамы на руках. Сегодня они прячутся под тёмно-серым свитером из хлопковой пряжи, и Варвара подтягивает рукава до локтей, чтобы увидеть своё прошлое: вытянутые полосы белой краски на коже, всё ещё хранящей слабый отпечаток загара.

Она не стесняется своих шрамов, но и никому специально их не показывает, так что разговор с Оскаром в какой-то степени – исключение…

И тут её осеняет.

Варвара понимает, что ей хочется сделать. Больше того, она понимает, что ей нужно сделать, чего она не может не сделать. Между двумя этими крайностями огромная пропасть, и Варвара замирает на краю, пригвождённая новым открытием: всегда,

всю свою жизнь она стремилась делать то, что ей хочется, но сейчас, впервые, ей хочется большего. Впервые в своей жизни она понимает, что есть вещи выше, есть вещи «над», есть что-то большее, чем её собственные желания. Впервые в жизни её охватывает ощущение неотвратимости и одновременно осознание собственного предназначения, словно всё время от рождения и до этой секунды она шла именно к этому.

Ей нужно что-то большее. Что-то «над».

И она знает, что.

Её пальцы, безжизненно и сонно лежавшие поверх клавиш, наконец-то приходят в движение, но набирают вовсе не первое предложение статьи о рум-квестах. И не второе, и даже не третье.

Её пальцы, безжизненно и сонно лежавшие поверх клавиш, наконец-то оживают, чтобы набрать запрос в гугл – сразу несколько. В одной вкладке Варвара ищет подростковые самоубийства, в другой – информацию о телефонных центрах доверия.

Почти десять лет она думала, что с этим покончено, но, на самом деле, чтобы попрощаться с некоторыми вещами, к ним нужно вернуться, да и не только в прощании дело. И не столько.

Я справилась, так она сказала Оскару. Я живая.

И другие тоже должны оставаться живыми.

– Все писатели пишут о том, что им близко, – однажды сказала ей Янка. – А ты почему-то о тусовках, гипоаллергенных одеялах и «десяти безумных персонажах, без которых городская жизнь была бы не такой яркой».

Варвара тогда только сделала страшные глаза, мол, тише-тише, я и сама из этих безумных, обожаю тусоваться (нет) и одеяла (о да!), а вслух ответила только:

– Ну, на то я и не писатель. Я журналистка, – и пожала плечами.

Нельзя сказать, что подростковые самоубийства и телефонные центры доверия – это про неё, но они однозначно ей ближе, чем ресторанные дни, заказные статьи и клиенты, умеющие высасывать мозг через телефонную трубку. И да, она всё ещё журналистка, а не писательница, но кто сказал, что журналисты не могут «начать с себя», как советуют все популярные тренинги.

Варваре плевать на все популярные тренинги, но «начать с себя» сейчас ощущается правильным.

Она переходит с ссылки на ссылку, сохраняет сайты в закладки, записывает телефоны в блокнот. Телефон доверия от МВД. Телефон экстренной помощи от МЧС Экстренная помощь в кризисных ситуациях. Городская служба психологической помощи, в которую каждый может позвонить и проконсультироваться, неважно, стоит ли он на крыше, планируя спрыгнуть, или просто не знает, какое из двух предложенных мест работы следует выбрать.

У Варвары руки чешутся начать писать об этом прямо сейчас, во все доступные СМИ, во все социальные сети. Люди должны знать о том, как получить помощь. Люди имеют право получить помощь.

У Варвары руки чешутся начать писать об этом прямо сейчас, но открыть вордовский документ она не успевает: в офис, после встречи с очередным потенциальным рекламодателем, возвращается Янка – и возвращается она прямо к Варваре.

Глаза у неё сияют.

Остановившись так близко, что полы пальто касаются монитора, она взволнованно барабанит пальцами по столу. Вид у неё совершенно безумный, точнее, безумно счастливый, и что-то подсказывает Варваре, что реклама и клиенты не имеют к этому ни малейшего отношения.

Случилось что-то невероятно важное, важное и прекрасное, и буквально через пару секунд Янка признаётся, что именно:

– Егор, – выдыхает она, и Варвара почти видит, как это имя повисает в воздухе, разбрасывая в разные стороны золотистые конфетти, таким радостным голосом Янка его произносит.

– Егор? – с улыбкой переспрашивает Варвара, подначивая подругу продолжить.

Егор выиграл в лотерею миллион? Получил орден за заслуги перед отечеством?

– Нашёл себе лучшую на свете партнёршу. – Разматывая сиреневый шарф, Янка садится на соседний стул. Её маленькая сумочка глухо падает на пол, но она не обращает внимания. – Не хотела говорить заранее, чтобы не сглазить, но они попробовались неделю назад, и вот теперь собираются подавать заявление в федерацию.

Заявление, как понимает Варвара, необходимо для того, чтобы официально зарегистрировать пару – новую спортивную единицу. Бюрократия повсюду, но какое ей дело до бюрократии, когда Янка вот так вот сияет.

Как можно было целую неделю молчать, скрывая это ослепительное сияние, не позволяя ему прорваться наружу ни светлой улыбкой, ни взглядом, полным надежды, Варвара решительно не понимает. Но разве это важно?

– Поздравляю, – искренне отвечает она. – А можно посмотреть?

Она говорит это прежде, чем успевает поймать себя за язык, а сказав, тут же пугается: не хочется давить, не хочется быть наглой или навязчивой, лезть на хрупкий лёд (какая метафора!) тоже не хочется.

Но Янка улыбается и лезет за телефоном.

– Конечно, что за вопросы?

С монитора на Варвару смотрит красивая темноволосая девушка: аккуратное округлое лицо с чуть заострённым, кошачьим подбородком и открытой улыбкой, восточный разрез глаз, мягкие дуги бровей, россыпь крупных веснушек на носу и щеках. Её густые блестящие волосы на свету отливают золотом и рыжиной.

– Вау, – выдыхает Варвара.

Внезапная вспышка ревности оказывается такой же неожиданной как кукольная, фарфоровая азиатская красота новой партнёрши Егора.

– Вот именно, вау. – Палец Янки скользит по экрану, перелистывая с фото на фото.

Вместе эти двое смотрятся потрясающе. Миниатюрная брюнетка и высокий блондин, они улыбаются друг другу, танцуют друг с другом, дурачатся и держатся за руки, и, честно говоря, Варвара не знает, от кого из них сложнее оторвать взгляд.

– Это бывшая партнёрша того парня, к которому ушла наша Злата, – объясняет Янка. – И по совместительству его сестра.

– Как можно быть таким мудаком и бросить свою собственную сестру?

Мир фигурного катания вместе со своими интригами навсегда останется недоступен для её понимания. Как так можно, серьёзно?

– Мудак мудаком, а мне хочется сказать ему спасибо. Потому что она настоящий бриллиант, чемпионка мира по юниорам, лучшая партнёрша из всех, каких только можно представить…

– Принцесса Мулан, – предлагает Варвара. – Принцесса Мулан и…

– Сверчок? – Янка хохочет, и Варвара тоже не может удержаться от смеха. В мультике про Мулан действительно не подобрать подходящей роли Егору, но и сверчком ему быть вовсе необязательно.