На самолете в Америку
Шрифт:
Через шесть часов садимся в тихую бухту Сиэтла. На берегу — огромная толпа. Мы еще не успели остановиться, а уже американки с цветами в руках, подобрав кое-какое платье, побросались в воду и спешат к нам.
Толпа вытащила нас из самолета. Нас кидают вверх, кричат. Мы беспомощно переворачиваемся в воздухе. Наконец, в истерзанных одеждах нас доставляют на берег.
Уж не знаю, кто сильнее истрепал нас — буря или американцы.
Мы прилетели в Америку.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
МИТИНГИ, БАНКЕТЫ
— А как же ты говорил, что не прилетели? — удивилась Лида.
— Ну разве мы прилетели? Нас пронесло. Это будет вернее. Сколько раз счастье помогало нам.
— Ну! Я думала, вы правда не прилетели.
— Борис, — сказал Алеша. Мы все обернулись: в голосе у Алеше был страх. — Ты говорил про алеутов. А разве алеуты не едят людей?
— Нет. Не думаю.
— А вас они не хотели съесть?
— Не заметил. Все, что мы оставили им съедобного, — это зуб дяди Тома. Он у него очень болел, и я выдернул его веревкой. Это была единственная кость, которую мы бросили на Алеутских островах. Но алеуты, кажется, ею не воспользовались.
— А как же... — хотел было еще спросить Алеша, но я перебил его.
— Брось глупости спрашивать! Борис, говори дальше.
— От самого Сиэтла начались новые несчастья. Куда бы мы ни прилетели — банкет. Сиди и слушай и отвечай. И все нам очень рады, и мы всем рады.
Мы гораздо больше часов просидели, чем пролетели.
Начинается это так. Спускаемся над каким-нибудь городом. Внизу — толпа. Значит — надо как-нибудь извернуться и не попасть ей в руки, — а то растерзают. Как только вылезем из аэроплана — сами себе уже хозяева.
Организуется митинг. Мы стоим на каком-нибудь возвышении, а вокруг нас куда ни взглянешь — кипит толпа. Мелькают флаги, цветы, в воздух летят шляпы, котелки, кепки. Американцы бурно приветствуют нас и наш Союз... Постепенно, шум смолкает — ораторы говорят речи. Они указывают на достижения нашей авиации, указывают на наш перелет и говорят, что он один из самых грандиозных. Вновь восторженная толпа приветствует эти слова. Друзья СССР поют интернационал.
Нам преподносят разные предметы, как знак единения трудящихся двух стран: то большая бронзовая доска с выдавленной надписью, то небольшая модель аэроплана или еще что-нибудь.
После митинга — банкет.
Мы торжественно сидим на возвышении. Начинается обед.
— А что вам давали есть? — спросила бабушка.
— Все какие-то резаные апельсины.
— Хотел бы я посмотреть, как это ты сидел на банкетах? — сказал я.
Брат вынул из портфеля большой конверт и вытряхнул на стол все, что в нем было.
Из конверта посыпались всевозможные брелоки, большие и маленькие аэропланчики, значки с надписью «Страна Советов», ленты, медали, флажки, открытки, книжечки, фотографические карточки и еще и еще что-то.
Опять поднялась суматоха: каждый из нас хватал какую-нибудь вещь и лез к брату с расспросами: что это? а это что? а ото что такое?
— Вот одно из меню. — И брат показал небольшую книжечку, сделанную прямо из перламутра: так переливалась бумага.
Откроешь эту книжечку и на левой стороне увидишь четырех красавцев: это и есть они — герои «Страны Советов». А на правой стороне золотыми буквами написано:
Борщ — «Страна Советов»
Салат — «Страна Советов»
Подливка — «Русский стиль».
Конечно все по-английски.
— А борщ такой, — сказал брат, — что едва ли такой бывал когда-нибудь у нас.
Брат вытащил из кучи фотографический снимок.
— А это мы так ходили в Америке.
Мы посмотрели и чуть не умерли от смеха.
— Борис в смокинге! Ну и чудеса! А Шестаков-то, Шестаков — посмотрите! А дядя Том! Это он? Ну и здорово!
Действительно, снимок был веселый. Пилоты стоят в ряд. Вокруг — американки с пышными букетами. Пилоты — в смокингах. На Шестакове смокинг висит как на палочке. Все очень довольны. У всех улыбки до ушей. А сзади стоят любезные представители власти.
— Это нас в Сан-Франциско сняли, — сказал Борис.
— Сан-Франциско и Оклэнд — совсем рядом. Встречала нас невероятная толпа народа и два мэра. [7] Мэр города Сан-Франциско и мэр города Оклэнда. Мэр города Сан-Франциско преподнес нам на огромном подносе золотой ключ величиной в метр. Мэр оказал, что отныне город в нашем распоряжении.
Мы очень обрадовались, когда получили такой большой город в подарок.
А потом мэры принялись спорить. Один мэр говорит, что мы должны остановиться в его городе, а, другой, наоборот, — в его. А мы стоим и слушаем, как они спорят. Наконец мэры договорились: мы будем в Сан-Франциско, а «Страна Советов» — в Оклэнде.
7
Мэр — выборный комендант города.
В Сан-Франциско мы просидели на митингах и банкетах три дня. Мы хотим скорей лететь, а нас не пускают.
Наконец вылетели. От всех городов на нашем пути получаем по радио приглашения. Если бы мы на все приглашения соглашались, — то наверно и сейчас еще сидели бы где-нибудь в Америке. Мы только очень любезно покружим раза три над центром города и — дальше. Под нами город Чаен... Мы должны в нем остановиться. Но погода хорошая, темнота еще не скоро — мы пролетели мимо и сели на аэродроме в Норт-Платте.
Первый раз нас никто не встречает: аэродром пустынен. Вот благодать!
И вдруг видим — бежит к нам кто-то. А с другого конца аэродрома еще кто-то. А за ним еще. А потом бегут уже со всех сторон. Оглянуться не успели — вокруг нас уже кипит толпа. Тут же на глазах организовали «Комитет по встрече «Страны Советов».
Мы улыбаемся, кланяемся, жмем руки и вот видим — толпа расступается. Ну, кто-то важный идет. Мы приготовились. И вдруг — пионеры. Два мальчика и две девочки. В руках они несут какую-то штуку и преподносят ее нам.