На самом краю
Шрифт:
– Следовательно, я могу вернуться в исходную реальность? – в голосе Андрея прозвучала надежда.
– Я такого не слышал ни разу, – пожал плечами Берци. – Пограничных реальностей очень много. Но, в любом случае, тебе стоит поговорить с кочевниками.
– Чем занимаются кочевники? – спросил Андрей.
– Разным, – ответил Удод, – Есть, например “Клоуны”. Те стараются переноситься в реальности более низкие по времени, и работают там предсказателями, гадалками, и тому подобное. Воры – те и того хуже. – он в сердцах плюнул прямо на пол, – Эти перетаскивают разные предметы из реальности в реальность – в основном
– А кто такие Хроны? – спросил Андрей прямо.
– Хроны, – Удод многозначительно посмотрел на Берци, – самые закрытые из кочевников. О них мало кто знает. Но, по-моему, они самое серьезное впечатление и производят.
– А откуда ты тогда о них вообще знаешь? – спросил Андрей с некоторой иронией.
Берци хмыкнул, прокашлялся, и как-то нехотя и немного насупившись, сказал:
– Я работаю на них иногда. А они мне платят помаленьку.
– Что значит «работаешь»? – переспросил Андрей.
– Видишь ли, им люди нужны толковые, грамотные и спокойные. Если им человек подошел, они мне сто целковых отваливают. Но сами людей себе не ищут. Все через кого-то.
– Кто же это им нужен? Профессионалы, или просто «не дураки»?
– Не знаю, я ищу таких, чтобы мне понравились, а кто им нужен – бог их разберет. Они не говорят, а я и не лезу. В общем, так: я с ними свяжусь и через Удода дам тебе знать. Понял?
– Понял, – Андрей кивнул.
– И не валяй дурака, без самодеятельности давай! – вставил Удод, – ноги тебе уносить отсюда надо. Ой, как надо, – он не то закряхтел, не то захихикал, но глаза его бегали и кололись недобрыми огоньками.
Берци встал и заковылял на кухню. Удод, опершись на стол, тоже поднялся, и мотнул головой в сторону двери – пошли, мол.
– Пойдем, пожалуй, – сказал он в сторону кухни, – ты не провожай нас.
– Ладно. Жди звонка, – ответил негромко Берци, гремя посудой.
Они оделись и вышли на скрипучий снег. Было уже совсем темно и в воздухе пахло печным дымом.
– Хроны…– подумал про себя Андрей, тряхнув головой, – Надо же…
На улице не было ни одного целого фонаря, но дорога виднелась вполне отчетливо, и слышно было как где-то грохотал по рельсам одинокий трамвай.
Глава 2
Пейзаж в черно-серых тонах.
Других цветов нет.
Наверное, пора.
Неизвестный автор
Андрей проснулся оттого, что кто-то отчаянно тряс его за плечо. Он открыл глаза и увидел, что над ним склонился не на шутку взволнованный Удод.
– Что случилось? – испуганно спросил Андрей, тотчас усевшись, скрипя пружинами, на раскладушке. – Который час?
– Семь уже. Вставай! Берци только что звонил. Хроны встречу назначили, понял?
– Когда? Сегодня?
– Сегодня, сегодня, когда ж еще? В девять. Вставай по-быстрому! Пока то -да- сё, пока доберемся… Одним словом, через полчаса будь как штык. Чаю тебе поставить?
– Ага, поставь. Я быстро.
Андрей вскочил и пошел в ванную, совмещенную благодаря чьей-то странной фантазии с туалетом. Небо уже серело и крохотное окошко у самого потолка ванной комнатки уже не казалось мертвой дырой в открытый космос. Теперь создавалось впечатление, будто бы оно занавешено чем-то вроде влажной папиросной бумаги. Андрей включил свет и наскоро умылся: горячей воды, как всегда, не было. Шура уже давно ушла на работу, и Андрей передвигался по квартире в трусах, нисколько не стесняясь Удода. Он быстро оделся и вернулся в кухню, где старик уже наливал в стаканы кипяток.
– Слушай, ты мне хоть хлеба на дорогу дай, а?
– Не надо, – бурчал Удод, – Если хроны тебя к рукам приберут, то будет все путем. Не боись! Они своих не обижают, говорят.
– Слушай, а как с Шурой быть? – спросил, усаживаясь, Андрей.
– А как с ней быть? Или ты с ней уже закрутить успел? – Удод удивленно приподнял бровь.
– Та нет! Ничего такого! Ну, надо же хоть попрощаться, спасибо сказать, денег, может еще оставить?
– Я передам все. Нечего тебе сюда возвращаться. Каждый день тут может, как бочка пороховая сыграть, говорю же тебе?
– Ладно. Передай, мол, я к себе домой вернулся. Я сказал, что меня жена прогнала…
– Передам, передам.
– И денег я ей должен немного… Вот все, что есть…– Андрей достал несколько рублей.
Глаза Удода загорелись:
– Ага, передам. Давай сюда.
– Та нет, не надо. – Андрей поспешно спрятал деньги обратно. – Я себе лучше чего-нибудь пожрать в дорогу куплю.
Удод пожал плечами и отвернулся: ладно, мол…
Отодвинув от себя стакан в дешевом алюминиевом подстаканнике, мол – пусть остынет немного, Андрей встал и без лишней суеты направился к себе в комнату. Прикрыв дверь, он нашел клетчатый, неаккуратно выдранный тетрадный листок и написал записку:
«Уважаемая, Шура!
Большое спасибо, что Вы поддержали меня в трудную минуту. Однако обстоятельства мои уже наладились, и я должен Вас покинуть. Спасибо Вам еще раз. Оставляю Вам все деньги, что у меня остались. Извините, если что-то было не так.
С уважением,
Андрей Б.»
Затем он сделал из записки нечто похожее на небольшой пакет, вложил туда все деньги, оставив себе на всякий случай лишь один рубль. Он сунул пакет под подушку на ее кровати.
– Ну что ты там возишься? – послышался ворчливый голос Удода. – Пора выходить уже!
– Да, – ответил Андрей, – Собираюсь. А далеко это? Ну, место встречи.
– Берци велел к машиностроительному подъехать. Памятник там есть. Туда около часа езды, ну и еще полчаса на всякий случай надо припасти – мало ли что? Садись давай, чай остыл уже…
Андрей похлебал по-быстрому бурую сладковатую жидкость, и, поставив стакан в раковину, направился в прихожую.
Они вышли на улицу, когда рассвело уже, можно сказать, окончательно. Мороз как будто стал крепче, но холод не пробирал, а только сильно щипал нос и уши. Андрей шел, не замечая глубокого снега под ногами, который ленивые дворники чистили лишь иногда, под редкое настроение. Он шел и удивлялся своему странному состоянию: казалось, что впереди была лишь какая-то черная кричащая пустота… Андрей ее чувствовал и немного боялся. Видимо так «кричит», изрыгая тишину открытый в ночное небо люк самолета, перед которым ты стоишь с парашютным мешком за спиной.