На широте Владивостока
Шрифт:
Как ни странно, шкипер ошибался. Именно в эту минуту на борту мегаяхты обсуждался поход «Элис» и «Тотема». Хозяин яхты Геннадий Иванович Лобов подтянутый и моложавый московский денди, уверенно входил в список Форбс, но никогда не был там на первых местах. И не мог на них попасть в принципе, так как не был допущен ни к газу, ни к нефти. Торговые сети, принадлежавшие ему, приносили достаточный доход, но не давали морального удовлетворения. И к сорока пяти олигарх не выполнил поставленной перед собой задачи – не стал кем-то исключительным. Быть рядовым миллиардером стало ему столь же утомительно, как быть рядовым в армии. И вдруг однажды появилась возможность сделать что-то, что бы выдвинуло его в первый ряд уверенно и навсегда. Подкармливаемый им в благотворительных целях НИИ неожиданно начал выдавать результаты, которые поначалу не смогли осознать сами ученые. Но их значение инстинктивно почувствовал Лобов. С тех пор он финансировал все исследования в полном объеме и с максимальной щедростью. Требований к ученым было только два – работать и обходиться без публикаций и огласки. Ученые повозмущались по поводу ограничения свободы слова, но, совершенно обалдев от золотого дождя, обрушившегося на них, втянулись в гонку исследований. Постепенно новые результаты стали превосходить все первоначальные надежды. И вот последний шаг уже близко. Лобов решил лично появиться во Владивостоке. Даже заскочил по дороге в Пусан, прикупил для такого случая небольшую, но спроектированную по индивидуальному проекту комфортную и уютную яхту. Пусть начальник собственной безопасности человек абсолютно преданный, но такие вещи надо контролировать самому. Жаль, что никаких собственных ресурсов не хватит на все остальное. Этот пирог в одиночку не проглотить. Пришлось пригласить на борт потенциальных лоббистов проекта. Заместители нового губернатора были московскими людьми. Повезло. Еще пару месяцев назад он вынужден был бы договариваться с местными, а это всегда чревато дополнительными проблемами. Чтобы не раскрывать заранее свои планы, олигарх пригласил чиновников на обычную морскую прогулку. В результате на борту, помимо вице-губернаторов, оказалась целая тусовка: гастролирующий в городе эстрадный кумир, какие-то длинноногие победительницы какого-то конкурса и кое-кто из местной элиты. Лобова вся эта шушера не волновала. Сразу по выходу в море он предложил нужным людям выпить у него в кабинете и понемногу начал рассказывать об эксперименте.
Олигарх не мог понять, зачем губернатору два практически идентичных заместителя. Мыслили вице-губернаторы удивительно синхронно. Когда один из них высказывал какие-либо соображения, второй обязательно подтверждал его позицию. Причем, не важно, кто и что сказал первым. Взаимозаменяемость была абсолютной. Оба чиновника за сорок лет и за сто килограмм, оба очень довольные жизнью и собой, оба не способные воспринять что-либо выходящее за рамки их кругозора. Увидев это, Лобов ограничил свои объяснения предложением поприсутствовать на месте эксперимента. Настроившиеся на хороший отдых чиновники были только рады прекращению серьезных бесед и дополнительному развлечению в виде научного прогресса. Присутствовавший на встрече директор курируемого олигархом института Одинцов свернул подготовленные к разговору пояснительные бумаги и с удовольствием присоединился к поднявшей бокалы белого вина компании. Иногда Лобову казалось, что директор разбирался в работе института меньше, чем он сам. И уж точно не был, как Лобов, заинтересован в результатах изысканий ученых. Олигарх подозвал свою помощницу, присутствовавшую на переговорах. Ольга, эффектная, а главное, умная брюнетка лет тридцати, помогала организовывать встречи, которые не касались бизнеса, а были связаны с Институтом и Открытием.
– Ольга, пожалуйста, передайте материалы по «Точке перехода» нашим гостям. Я хочу, чтобы у них под рукой была информация об эксперименте.
– Геннадий Иванович, я готов проконсультировать господ вице-губернаторов в любое удобное время. – Одинцов старался быть полезным. Он являлся скорее администратором, чем ученым. А после того, как олигарх стал курировать Институт, надобность в его функциях и вовсе постепенно отпала. Все вопросы решали Лобов и его люди. Роль директора сводилась к простому посредничеству между коммерсантами и учеными и переводу обеим сторонам разных непонятных терминов, которые употребляли специалисты от науки и от бизнеса.
– Спасибо, ваша помощь будет кстати. – Лобов умел находить применение даже не очень ценным кадрам. А если не находил, избавлялся от них.
После дождя море у берега приобретает слегка неопрятный вид. Потоки воды, смывая с пляжей грунт и мусор, добавляют акватории бурый оттенок. Его почти не замечаешь, но в десяти милях от ближайшей земли вдруг бросается в глаза настоящий цвет моря – голубоватый и прозрачный. Зеленый цвет воды – признак берега. Настоящее море серое и голубое.
По GPS Вал вышел в точку эксперимента без проблем, как по шоссе. Он не очень любил спутниковые навигационные системы, убившие, с его точки зрения, всю романтику навигации. Идти только по компасу и искать нужную точку на карте по счислению и по наитию более достойно моряка. Увы, в век спутников и компьютеров это уже архаизм, как шпоры и шпага…
Глава вторая. Эксперимент
Оба судна покачивались в дрейфе на морской волне и ждали команд от клиентов. Вал поинтересовался глубинами под килем. Больше ста метров. Что собираются найти здесь странные наниматели? Шкипер расположился прямо на бортовом поплавке и лениво наблюдал за шхуной. На борту «Элис» царило оживление. Вся научная братва суетилась на палубе у приборов. Степаныч достал было удочки, но его остановил Юра. Понятно, не те глубины. Фрахт казался вполне удачным. Почасовая оплата без расхода топлива и нервотрепки с пассажирами. Отличный вариант для любого моряка.
Ожидание закончилось на второй час спокойного отдыха на палубе. Валу приказали подойти к шхуне и взять на борт двух наблюдателей. Парень и девчонка, перескочившие на «Тотем» были обвешаны аппаратурой, явно предназначенной фиксировать происходящее на борту шхуны: от бинокля и видеокамеры, до чего-то сложного, с массой шкал и тумблеров. Молодой человек представился Борисом и начал настраивать странный агрегат. Его коллега, симпатичная блондинка Вера расположилась в одном из кресел на палубе, посматривая на шхуну в объектив камеры. Следом на катамаран переместился порученец Олег Петрович с массивным фотоаппаратом на шее. Капитаны судов получили команду двигаться параллельно в пятистах метрах и начали движение. Суда неторопливо прошли чуть больше мили, когда Вал заметил что-то неправильное, происходящее с соседним судном. Какой-то ореол мигнул над «Элис» разок, другой и… судно исчезло. Резкий поворот в сторону, где только что была шхуна и все на борту лодки начали шарить глазами по воде, на которой еще расходились волны от прошедшего по ней судна.
– Получилось… Иванов гений! – выдохнул Борис. – А ведь это Нобелевка…
– Что получилось и где шхуна? – Поинтересовался Вал. – Что у вас за проект «Манхэттен»?
– «Манхэттен» – это создание ядерной бомбы, – блеснула эрудицией Вера. – А когда исчезал крейсер – это проект «Филадельфия». Но наш эксперимент гораздо масштабнее, профессор…
– Давайте не будем пока обсуждать эксперимент и его результаты, – вдруг вмешался Олег Петрович. – Во-первых, работа еще закончена, во-вторых, не все детали предназначены для открытой печати.
Однако детали Вала не интересовали. Шхуна пропала, и катамаран быстро подходил к месту происшествия. Шкипер уже ясно видел, как оборвался на воде кильватерный след «Элис». Недолго думая, он направил катамаран прямо туда. Проскочив через точку исчезновения шхуны Вал резко положил руль на борт, чтобы не врезаться во внезапно появившуюся перед носом шхуну.
«Все страньше и страньше,» – единственная классическая цитата пришла на ум слегка ошарашенному разворотом событий шкиперу.
– «Элис» «Тотему», – Вал попытался связаться с приятелем по УКВ. – Что с вами случилось?
– То же, что и с тобой, сосед, – ответила радиостанция Юриным голосом. – Тут профессор такое рассказывает, я пока просто поверить не могу. Впрочем, если у тебя есть на борту приемник, попробуй включить.
– Откуда приемник, я лишнего с собой не вожу.
– Ну можешь и не включать, все равно ничего не услышишь. Тут ученые наши братья по разуму, кажется, крупно науку вперед двинули. Короче, подходи к борту, наблюдателей отдашь. И на будущих нобелевских лауреатов посмотришь.
Бросив конец на «Элис», Вал перебрался следом за учеными на шхуну. Следом за ним серой молнией метнулся кот, не пожелавший оставаться на борту катамарана в одиночку.
– Что произошло? – подошел Вал к Юре
– Не поверишь, по словам Иванова, мы то ли в другом измерении, то ли в параллельном пространстве, короче мы не у нас, а тут. И спутники на Джипиэсе пропали и радио молчит.
– Юра, я очень люблю читать фантастику, но в гоблинов и эльфов не верю.
– Поверишь. Пошли к ученым, послушаешь сам.
Обстановка на палубе была приподнятая, но деловая. Большинство народа столпилось вокруг ноутбука Иванова, но заглянуть туда морякам не дал Олег Петрович, поставивший Валу новую задачу – снова взять на борт его и наблюдателей, вернуться обратно в город.