На шпильках по джунглям
Шрифт:
– Пэм или Петрес – вот два наиболее вероятных кандидата.
И, сделав для себя такой вывод, подруги вновь подступились к Пэм:
– Значит, тебе были очень нужны деньги?
– За ними я к отцу и приехала.
– Но теперь-то ты их получишь.
– Не знаю, – вздохнула Пэм. – В последнее время отец все чаще выражал мне и братьям свое неудовольствие. Мы казались ему недостойными его денег. Папа считал, что только человек женатый, обремененный многочисленным семейством, может считаться порядочным. Что поделать, папина семья –
И, помолчав, Пэм сказала:
– Но что бы там ни решил отец, сегодня мы обо всем узнаем.
– О чем это ты говоришь?
– Сегодня господин Йенсен – доверенный юрист и нотариус нашего папы – объявит его волю.
– Сегодня? А когда именно?
– Полагаю, что в самое ближайшее время. Я жду нотариуса с минуты на минуту.
Стоило Пэм произнести эти слова, как раздался звонок в дверь. Но это был не нотариус. Вошедшая прислуга известила:
– Мистер Крис с невестой.
– А, – скривилась Пэм. – Вот и первая гиена приплелась. Скоро и Петрес пожалует.
Она не ошиблась. Петрес явился спустя минуту после Криса. Увидев в холле подруг, он вначале смутился, а потом насупился.
– Зачем они тут? Пэм… Скажи, чтобы уходили. Оглашение завещания нашего батюшки их не касается.
Но все остальные его не поддержали:
– Кира с Лесей будут вести для нас частное расследование. Они должны быть в курсе всех деталей. Или ты не хочешь, чтобы убийца нашего отца и Беатрис был найден?
Петрес попался в ловушку. Ему пришлось отступить, правда он все же огрызнулся напоследок, сказав:
– Не уверен в способностях этих артисток. Кто даст гарантию, что они обвинят именно того, кого нужно?
Томас явился последним. И его тоже не хотели впускать в дом. Но следом за Томасом явился полицейский инспектор, который твердо заявил:
– Оглашение завещания касается всех членов семьи, а также детективов. Скоро появится этот ваш нотариус?
Увы, этого никто не мог сказать. Пэм была уверена, что нотариусу уже давно надо быть у них в доме. А он все где-то задерживался.
Глава 11
Нотариус, оказавшийся маленьким, смешным старичком, сухоньким и похожим на какой-то экземпляр из коллекции энтомолога, извинился за свое опоздание.
– В городе неспокойно. Мне даже пришлось просить моих сыновей проводить меня к вам.
Сыновья господина Йенсена были настоящими богатырями. Просто удивительно, как это у столь тщедушного папаши могли уродиться такие красавцы. Вот только один из них косил на оба глаза, а второй шепелявил так, что слюни летели у него изо рта фонтаном.
– Природа на моих мальчиках отдохнула, – не стал кривить душой нотариус. – Умом их Господь обделил, зато силы физической отсыпал сверх меры.
Нотариус вместе со своими сыновьями, которые не отходили от него ни на шаг, прошел в зал, где уже собрались
Над толпой ожидающих пронесся стон. Но нотариус невозмутимо дождался своего прохладительного напитка. С явным удовольствием выпил. И лишь затем приступил к оглашению завещания покойного господина Якоба. Но и тут не обошлось без маленькой вступительной речи:
– Вообще-то завещание принято оглашать после похорон. Однако в данном случае речь идет о семье не только моего клиента, но и моего давнего друга. И в связи с чрезвычайными обстоятельствами, касающимися его кончины, я принял решение огласить завещание, которое заключается…
Дальше нотариус томительно долго разворачивал само завещание, снова искал очки и тянул время, как только мог.
Если же говорить вкратце, то все слуги, работавшие в доме от пяти лет и больше, получили небольшие денежные суммы, прямо пропорциональные сроку их службы. Самую большую сумму получила старая Роза – целых тридцать тысяч ренге – местной валюты, с которой подруги уже успели познакомиться. Все бумажки были украшены изображением зверей из большой пятерки. За один ренге давали шесть американских долларов. Так что старая Роза получила сто восемьдесят тысяч долларов и казалась весьма довольной. Во всяком случае, она утирала слезы полой своего белоснежного передника.
Своим детям господин Якоб завещал одинаковые суммы, каждому по сто тысяч ренге. Учитывая, что выплаты прислуге в общем и целом также равнялись ста тысячам, такая же сумма родным детям показалась даже подругам просто издевкой.
Такого же мнения была и Пэм:
– Да он над нами издевается! Ненавижу!
С этими словами девушка вылетела из комнаты, не дослушав завещание своего отца. А последний пункт, который там был, гласил, что все остальное свое состояние – дом, рудники, земли и акции – господин Якоб завещал своей молодой жене.
– Но Беатрис мертва!
– В таком случае наследовать будут ее родственники. Есть у бедной женщины родственники?
– Я! – вскочил на ноги Томас. – Я ее брат!
Нотариус кинул на него внимательный взгляд поверх очков.
– Подъезжайте ко мне в контору, молодой человек. Мы с вами все обсудим. Суд может решить, что господин Якоб поступил несправедливо в отношении своих детей, и увеличит их долю в наследстве отца.
Этими словами старый нотариус хотел сказать, что сам он на стороне родных детей господина Якоба. Что Томас – просто наглый выскочка. И что нотариус будет бороться за то, чтобы Томасу не досталось ничего. Томас тоже это понял и заныл, глядя на нотариуса: