На шпильках по джунглям
Шрифт:
– Но там дети и… и старики. Нельзя ли как-то вывести их из-под удара?
Бабушка Замбии кинула на подруг проницательный взгляд.
– Так вы пришли ко мне, потому что вас взволновала судьба каких-то черных стариков?
– Но там же еще и дети? Они же ни в чем не виноваты, но могут пострадать вместе со взрослыми.
Подруги развели руками, они не понимали, почему старуха выглядит такой взволнованной. А бабушка выглядела так, словно не верила своим ушам.
– Вы решили заступиться за этих черных мерзавцев,
– Но ведь…
– Правильно сказала про вас Замбия, вы ненормальные!
Но, говоря это, бабушка смеялась и обнимала подруг. Слезы выступили у нее на глазах и заструились по многочисленным складкам ее лица, стекая с морщинистого подбородка. А закончив их обнимать, она сказала:
– Не беспокойтесь, девочки. Те плохие негры из бандитского поселка не так просты, как кажется Пэм и ее белым соседям. Они уже пронюхали, что нынче ночью на их поселок идет беда. Когда Пэм туда заявится, там никого не будет!
Слова старой негритянки, с одной стороны, успокоили подруг, а с другой, заставили взволноваться еще больше. Если черных бандитов не будет в их собственном поселке, то где же они тогда будут?
– Ох, какое-то у меня недоброе предчувствие, – простонала Леся, когда они все возвращались назад на ферму Пэм.
А Кира внесла конструктивное замечание в жалобы подруги:
– Пожалуй, никому из нас лучше этой ночью не спать.
Однако, как выяснилось по приезде на ферму «Зеленые Холмы», к аналогичному выводу пришли не одни подруги. Все обитатели фермы находились в стадии боевой готовности.
– Этой ночью мы дадим бандитам решительный бой.
– А как же ферма? Она останется без охраны?
– Еще чего! Эти черные балбесы пусть так думают. Но я оставлю достаточно сил, чтобы отразить возможную атаку черных.
Пэм удалось стянуть к себе на ферму достаточное количество белых фермеров. Многие из них вооружились ружьями, сохранившимися в семьях еще со времен англо-бурских войн.
– Это хорошее оружие, – говорили они в свое оправдание. – Оно позволило отстоять нам свои права тогда, поможет и сейчас!
Но помимо старых винтовок, от которых, несмотря на заверение их хозяев, было больше опасности, чем пользы, в дело пошли и современные стволы. Охотничьи винтовки, карабины и другое оружие, которое Пэм извлекала целыми ящиками.
Винтовки и автоматы были совсем новенькими, в смазке. Они были упакованы промышленным образом. И подруги лишь недоуменно хлопали глазами. Это оружие было совсем не похоже на то, с каким фермеры охотились на диких зверей, отпугивали диких собак и больших кошек, нападающих на домашний скот.
Но Пэм, раздав автоматы, торжественно провозгласила:
– А теперь мы используем это оружие против наших новых врагов. Тот, кто угрожает нашему благополучию и безопасности, должен быть уничтожен.
В рядах наравне с
Мужеству этих людей оставалось только поражаться. Они не рвались на войну, но, когда беда пришла на их землю, встали против нее единым фронтом, плечом к плечу.
– Это может стать началом войны в стране.
– Война началась уже давно! Нечего делать вид, будто это не так!
– Если мы будем смиренно молчать и терпеть, то они изничтожат нас всех поодиночке.
– Мы должны сплотиться и дать решительный бой.
В общем, отговорить этих людей от безумия было невозможно. У подруг оставалась надежда, что вмешается полиция. Но, видимо, черным полицейским было все равно, что случится с их черными братьями этой ночью.
– Полиция уже была тут. Мы сказали, что собрались на праздник по случаю дня рождения Джо. И они уехали.
– Они все прекрасно понимают. И, наверное, довольны, что мы сделаем работу за них.
Подругам тоже предложили оружие, но они предпочли укрыться вместе со стариками и детьми, которые собрались в доме Пэм со всей округи. Ни один фермер в эту ночь не захотел, чтобы его семья осталась дома одна без защиты. А тут, на ферме у Пэм, все вместе старики, женщины и дети были в относительной безопасности.
Когда все приготовления к ночной вылазке были сделаны, пришло время передохнуть. Кто-то разбрелся по комнатам, кто-то прилег отдохнуть прямо на ковре в гостиной. А некоторые собрались на крыльце и, глядя на заходящие лучи необычайно красного солнца, вели неспешную беседу.
– И все-таки я не обвиняю негров. Они сами вовек бы не додумались до всех тех злодейств, которые чинят.
– Верно. Черные – простые парни. Их кто-то мутит.
– Все эти новые законы, направленные на равноправие, политиканы, которые ни черта не разбираются в том, кто такой негр, – это они виноваты.
– Негр существо безмятежное и послушное. Если у него есть еда и работа по силам, он будет работать, петь и радоваться жизни. Никогда он не посягнет на чужое.
– Это все белые болтуны из ООН и других организаций, которые позарились на нашу землю, внушили неграм все эти глупости.
В принципе подруги были согласны. Вряд ли два народа, которые долгие годы жили бок о бок в мире и согласии, даже учитывая все якобы допущенные в отношении черного народа несправедливости, стали бы враждовать. Негры эти несправедливости не очень-то и замечали. Жили себе и жили. Пели, ели и веселились, благословляя белых господ, которые дали им сытую жизнь и работу.