Шрифт:
Роберт ХАЙНЛАЙН
НА СКЛОНАХ ВЕЗУВИЯ
Когда Советский Союз отверг наши предложения по контролю за атомным оружием, я плюнул на "Спасение мира". Хватит! Никаких больше проповедей. Никаких попыток предупредить о смертельной опасности. С меня довольно!
Через полтора года, на закате 47-го, я отказался от прежних убеждений. Если события нельзя остановить откровенным описанием последствий, возможно, стоит сгустить краски, обратившись к жанру фантастики.
И вновь меня постигло разочарование.
Через
Эта история сегодня еще более актуальна, чем тридцать лет назад, когда я ее написал; опасность стала неизмеримо больше.
И вновь мое предупреждение останется без внимания. Не оно не отнимет у вас много времени; оно не так и велико - всего около 2200 слов.
– Пэдди, можешь пожать руку парню, который сделал атомную бомбу, - сказал профессор Уорнер, обращаясь к бармену.
– Он и Эйнштейн слепили ее как-то вечером на кухне.
– С помощью четырехсот других ребят, - добавил незнакомец, слегка повышая голос, чтобы перекричать грохот подземки.
– Не будем углубляться в детали. Пэдди, это доктор Мэнсфилд. Джерри, познакомься с Пэдди... Эй, Пэдди, я забыл твою фамилию.
– Фрэнсис К. Хьюс, - представился бармен, вытерев руку и протянув ее гостю.
– Рад познакомиться с другом профессора Уорнера.
– - Я тоже рад встрече с вами, мистер Хьюс.
– Называйте меня Пэдди, как все. А вы действительно один из тех ученых, которые создали атомную бомбу?
– Боюсь, что так.
– Да простит вас Господь. И вы тоже из Нью-йоркского университета?
– Нет, я перебрался в новую лабораторию Брукхэвена.
– Ясненько.
– Бывали там когда-нибудь?
Хьюс покачал головой.
– Единственное место, куда я езжу, так это домой, в Бруклин. Но я читаю газеты.
– Пэдди привык к подушкам и тапочкам, - объяснил Уорнер.
– Слушай, старина, а что ты будешь делать, если они сбросят бомбу на Нью-Йорк? Ведь тогда твой распорядок, пожалуй, нарушится?
Бармен поставил перед ними заказанные напитки и налил себе пива.
– Если это все, что мне угрожает, то я, пожалуй, доживу до глубокой старости, не слезая со своей диванной подушки.
На секунду веселое лицо профессора Уорнера омрачилось; он посмотрел на свой бокал, словно джин в нем внезапно превратился в полынь.
– Хотел бы я иметь твой оптимизм, Пэдди, но у меня его нет. Рано или поздно это все равно произойдет.
– Не надо шутить такими вещами, профессор.
– А я и не шучу.
– Опять решили посмеяться?
– Хотел бы, да не могу. Спроси его, создателя этой чертовой штуки.
Хьюс вопросительно поднял брови, и Мэнсфилд пояснил:
– Я вынужден согласиться с профессором Уорнером. Они могут сделать это... я имею в виду атомную бомбардировку Нью-Йорка. И мое мнение основано не на догадках, а на проверенных фактах. А раз могут, то скорее всего и сделают.
– Кто такие "они"?
– спросил бармен.
– Вы имеете в виду русских?
– Не обязательно. Любого, кто разработает оружие, способное уничтожить нас.
– Все верно, - согласился Уорнер.
– Каждому хочется пнуть толстого богатого мальчишку. Нам завидуют и нас ненавидят. Мы живы только потому, что ни у кого из них нет оружия, необходимого для тотального уничтожения - пока нет!
– Одну минуту, джентльмены...
– вмешался Хьюс.
– Я вас не понимаю. Вы говорите, что какие-то страны хотя разрушить Нью-Йорк атомными бомбами? Но как они их сделают? Разве производство атомного оружия не держится в секрете? Или вы считаете, что, пока мы зевали по сторонам, какой-то шпион уже разнюхал тайну?
Мэнсфилд взглянул на Уорнера, повернулся к бармену и мягко сказал:
– Мне очень жаль смущать ваш душевный покой, мистер Хьюс, то есть Пэдди, но в этой области нет никаких секретов. Любая страна, которая пойдет на определенные трудности и затраты, может создать свое атомное оружие.
– Это официальное мнение, - добавил Уорнер, - и поскольку в мире торжествует политика силы, то совершенно ясно, что над созданием атомного оружия сейчас работает целая дюжина стран.
Хьюс смутился, но затем его лицо прояснилось:
– А-а, я понял, что вы хотите сказать. Конечно, со временем они могут докопаться до решения задачи сами. Но в таком случае, джентльмены, позвольте налить вам еще по одной, и давайте выпьем за крушение их надежд. Не стоит волноваться о том, что может произойти через двадцать лет. При нынешнем сумасшедшем движении на дорогах ни один из нас, вероятно, столько не протянет.
Мэнсфилд удивленно поднял брови.
– А почему именно двадцать лет, Пэдди?
– Ну... Кажется, я читал что-то в газетах. Так говорил тот генерал... как его? Главный босс во всем этом ядерном бизнесе.
Мэнсфилд небрежным взмахом руки послал генерала подальше.
– Чушь! Его оценка совершенно безосновательна. Типичное патриотическое бахвальство. Времени почти не осталось.
– Что значит - почти?
– спросил Хьюс. Мэнсфилд пожал плечами.
– А что бы ты сделал, Пэдди, - с любопытством поинтересовался Уорнер, если бы узнал, что какая-то страна уже изготовила атомную бомбу? И что эта страна как раз из тех, кому мы не нравимся?
По стойке прошелся кот - любимец бара. Хьюс задумчиво скормил ему ломтик сыра и ответил: