(На)следственные мероприятия
Шрифт:
– Не расстраивайся. Когда он вернется, у него тоже будет отпуск.
– Ага, как же! – вздохнула девочка. – Знаю я эти его отпуска… Будет лежать целый день и пялиться в потолок. Но это если дядя Олаф не зайдет снизу. Потому что если зайдет…
Я вздохнул. Соседи у Моргана были вполне милые и добрые люди, но широта души отдельных представителей семейства Свенссонов переходила все границы. Ладно, глава семейства – грузчик в порту, способный принять на грудь, наверное, целую канистру крепких алкогольных напитков. Телосложение же моего напарника было куда как скромнее.
Нет, от дяди Олафа Мо надо держать подальше. Всеми силами. Но это все потом. По мере, так сказать, поступления неприятных новостей. А пока…
– Вчера, когда мы были в школе, помнишь? Ты разговаривала с девочкой, когда я вышел из кабинета директора.
– Ага. Она классная!
– Вы хорошо друг друга знаете?
Адвента запустила пятерню в рыжие вихры:
– Не, только вчера познакомились.
– А говоришь, что классная.
– Так это… Это же сразу всегда видно! Она немного на папу похожа.
– Какого еще папу?
– На моего папу.
– Это чем же похожа?
– Ну, серьезная такая… С виду вроде взрослая, а все равно: смотришь, и кажется, что вот-вот сломается. Хрупкая, во! Даже дотронуться страшно.
Моргана я бы так характеризовать не стал. Даже в состоянии умственного расстройства, причем своего собственного. Демона лысого его сломаешь! Максимум – уйдет в астрал, как это с ним обычно бывает. То есть в прострацию. А если стукнуть посильнее, то ломаться начнет все вокруг. С оглушительным треском.
– Вы друг другу о себе рассказывали?
– Да не, времени-то не было. Ей надо было уходить. Сказала, что будут волноваться, если сильно задержится.
Видимо, речь о родственниках. Потому что трудновато как-то представить волнение в исполнении индейца.
– А с кем она приходила, ты не видела?
– Не. – Эд хитро сощурилась. – Странные какие-то у тебя вопросы, дядя Амано. Она что, преступница?
Какая глупость! Она… Нет, с этими особенностями взрослой жизни Адвенте пока не стоит знакомиться. Успеет еще.
– Я же должен о тебе заботиться, пока папы нет рядом?
– Гым-гым-гым, – усомнилось Морганово чадо.
– И вообще, у тебя должны быть друзья. Вот я и интересуюсь. Потому что если эта девочка станет твоей подругой…
– Об этом еще рано говорить, – заявили мне, довольно удачно копируя поучающий тон Барбары.
Вот ведь стерва маленькая! Или уже большая?
Ну ничего, если один вариант оказался тупиковым, нужно не расстраиваться, а переходить к следующему.
– Собирайся давай. Подвезу.
Коммцентр располагался поблизости от новой школы Эд, причем в окружении ничуть не менее роскошного парка: санитарно-защитные требования, излучения, головные боли и все такое прочее позволили Управлению выбить для своего внештатного подразделения внушительный участок свободной территории в городской черте, а не за ее пределами, как первоначально планировалось. Не знаю, на какие ухищрения пошли наши специалисты, чтобы доказать необходимость размещения лабораторных, исследовательских и учебных корпусов внутри кольца монорельсовой,
Накануне нового учебного года народу на территории и в помещениях было хоть и достаточное количество, но в глаза эти толпы не бросались, потому что персонал Коммцентра занимался своей повседневной работой, а что в ней, скажите, самое важное? Правильно, не попадаться пред светлые или, что еще хуже, темные очи начальства. Так что, если не знаешь, где и кого искать, гиблое это дело – шататься по лабиринту соединенных между собой разновеликих зданий. Но я свою цель знал и…
Нет, не любил ни дня! Несмотря на вечные и гадкие намерения самой цели.
Джей Паркер обожает выглядеть этаким мальчиком-одуванчиком, чему немало способствуют светло-золотой цвет его шевелюры и ясный, как небо в разгар лета, взгляд. Добавим к этому рубашки, брюки, галстуки, платки, курточки, пиджачки и свитерки самых нежных расцветок – и получается образ, от которого невозможно отрешиться даже в страшном сне. Вернее, только в страшном сне он и может привидеться, наш компьютерный гений. И если бы только компьютерный!
Обращаться за помощью к Джею для меня – сродни визиту в клетку с очень голодным хищником. Пусть он большую часть времени, конечно, шутит, но я уверен: возможности, если таковая представится, не упустит. Иногда… Да, очень редко, в минуты, когда уверен в своей полнейшей безопасности и сохранении полной конфиденциальности мыслей, я думаю, что логичным и правильным было бы однажды уступить энтузиазму Паркера, чтобы заставить его ужаснуться полученным результатам. Но такой поступок требует максимального напряжения душевных и физических сил, к тому же парень может вдруг оказаться еще большим извращенцем, чем описан в персональном досье, и вот тогда мне точно придется худо. Намного хуже, чем сейчас.
На обеих фигурах – и сидящей за мониторами, и склонившейся над ней – были надеты одинаковые лабораторные халаты. Я уже собирался постучать по дверному косяку костяшками пальцев, чтобы ученые головы оторвались от своих исследований и сообщили мне, где искать коллегу, но тут вторая фигура, та, что стояла, наклонилась еще больше, чуть ли не ложась на первую, и раздался знакомый голосок, ласковый и томный:
– Майкл, вам непременно надо научиться быть более строгим…
Уши сидящего зарделись, а Джей, выпрямляясь, торжествующе закончил:
– С описанием переменных.
Уши побелели. Потом покраснели снова. Но, судя по тому, что лаборант не делал попыток покинуть поле проигранного сражения, вполне могло статься, что…
– Паркер, оставь ребенка в покое, хотя бы ненадолго. Потом догонишь, добьешь и растлишь.
Вот теперь он подхватился и выбежал, этот начинающий жрец храма науки. Со всех ног. А Джей недовольно засунул руки в карманы халата, поворачиваясь ко мне.
– Зачем явился ты, о вечный разрушитель моих надежд и мечтаний?