(На)следственные мероприятия
Шрифт:
Трагическая мина с физиономией Паркера сочеталась отвратительно, но моего коллегу подобные мелочи не останавливали никогда.
– Ты пришел, громогласный и огненноокий, потрясая своим копьем и…
Тут Джей глубокомысленно остановил словоизвержение и констатировал, уже нормальным тоном:
– Нет, копья не захватил. Разве только складное?
Я закрыл дверь. Плотно-плотно, хотя в таком месте, как Коммцентр, глупо было надеяться на отсутствие более продвинутых способов пошпионить за соседями по этажу, чем подслушивание.
– И
– Тот ненормальный, которого я действительно с большой охотой задушил бы в объятиях, все еще вне досягаемости. Кстати, ничего о нем не слышал по своим каналам?
– Глухо как в танке.
– Тебе это не кажется странным? – спросил я, усаживаясь на освободившийся стул и попутно созерцая кружево символов на экране монитора, очень похожее на узор из розочек.
– Скажи мне, что может выглядеть странным в сочетании с Морганом, и я первым буду голосовать за присуждение тебе Нобелевской премии. Только номинацию соответствующую надо ввести.
– Можешь смеяться, сколько влезет. А мне почему-то не смешно.
– Да ладно! – Джей взмахнул полами халата, как крыльями. – Ничего с твоим драгоценным напарником не случится. Он еще всех нас переживет, попомни мои слова!
– Всех похоронит, хочешь сказать?
– Как вариант, – расплылся в улыбке Паркер.
– Все, меньше слов, больше дела!
– Как давно я мечтал услышать это от тебя!
– Но-но, без рук!
– Мой господин предпочитает сегодня оральные утехи?
– Джей!
– Все, все! Умолкаю. Так зачем пришел-то, болезный ты наш?
– Мне надо попасть на второй канал.
Паркер изобразил растерянность. Вполне достоверно, кстати.
– Ты же знаешь, у меня только дядя на «ХоумТиВи», но если очень надо… тоже отличная стартовая площадка для будущей звезды экрана.
– Второй канал полиции! – Я уже готов был взять Джея за грудки и потрясти как грушу.
– А, понял. И что тебе понадобилось от Службы Внешнего Наблюдения?
– Вот она понадобилась.
Конечно, мои успехи в работе с «Лукрецией» – программой реконструирования внешнего облика по любым имеющимся данным, были весьма скромны, но полученное изображение казалось мне весьма похожим на лицо девочки, вернее, девушки, прочно обосновавшейся в моем сознании, а может быть, и в… Да, и там тоже.
Паркер удостоил лик моей мечты парой секунд дежурного осмотра, потом снова взглянул на меня.
– Она из пропавших?
– Нет, насколько я знаю.
– В розыске? – Джей продолжил задавать наводящие вопросы, усаживаясь за монитор.
– Нет. На виду, конечно, не мелькает постоянно, но и не прячется.
– Значит, просто наружка. – Пальцы Паркера замелькали над клавиатурой, как бабочки. – Сейчас
На все про все у нашего хакера ушло меньше минуты: посреди экрана возник снимок искомого объекта.
– А дальше?
– А что тебе еще надо?
– Как это – что? Пароли, адреса, явки, наконец! Они там хоть есть?
– Возможно, – осторожно сказал Джей.
– Проблемы?
– С этим объектом связан массив данных, довольно большой. Но, чтобы добраться до него, нужен пароль.
– Так чего же ты ждешь? С каких это пор стал таким нерешительным?
– Понимаешь… – Паркер куснул краешек воротника. – Защиту ставили не офицеры Службы Внешнего Наблюдения. Тут уровень повыше.
– Выше твоего? Не поверю!
– Да нет, я могу с ним справиться, вот только… Тут постклассическая схема: только две попытки.
– Почему не три?
– Потому что тогда вероятность угадывания больше! – фыркнул Джей. – Все, что я могу тебе сказать: пароль буквенный. Вполне возможно, что слово или фраза, имеющие значение, а не абракадабра.
Слово? В памяти всплыли листки, которыми был завален стол Барбары. Листки, исписанные словом…
Я настукал одним пальцем: «enfant». Паркер углубился в изучение символьных букашек на мониторе, потом, то ли с огорчением, то ли, наоборот, с облегчением, сообщил:
– Маловато. Должно быть больше букв.
– С пробелами можно?
– Думаю, да.
К первой части добавилась вторая, и я, чтобы больше не мучиться предположениями, нажал клавишу ввода до того, как Джей успел что-либо углядеть в индикаторах своих колдовских программ. А потом даже зажмурился, потому что в глазах начало рябить от несметного количества снимков, заполонивших экран и все прибывающих и прибывающих.
Она была на них во всех ракурсах, какие только могло возжелать мое неуемное воображение. Ничего неприличного, разумеется! Просто своего рода зарисовки из жизни. Документальные кадры, запечатлевшие массу бытовых ситуаций. Вот моя прекрасная школьница идет по улице, вот засматривается на витрину, вот потягивает лимонад через соломинку, вот…
– Их можно скачать? – спросил я, удивляясь хрипотце в собственном голосе.
– Проще простого. А зачем тебе? – насторожился Паркер.
– Да… Для дела.
Он хмыкнул, но удовлетворил самое приземленное из моих желаний, и Коммцентр я покидал, став обладателем самой драгоценной коллекции на свете. Для меня, конечно. Только для меня одного.
Однако, кроме изображений в базе Службы Внешнего Наблюдения, не нашлось больше ничего вразумительного. Ни строчки текста. Создавалось впечатление, что тамошние офицеры просто фиксировали появление девушки на людях, а дальнейшими изысканиями занимался кто-то другой. А поскольку мне было нечего даже написать маркером на карте памяти, стоило применить простые дедовские методы добычи информации.