На стыке времён
Шрифт:
– Но я не могу.
– Странно, у сестры об этом совсем иное мнение, - Ценна бесцеремонно откинул одеяло.
– Всего один день прошел, а каков прогресс! Если так дальше пойдет, не волнуйся, сможешь. Ладно, тебя покормили, а теперь пора и баиньки. На-ка, выпей.
Григорий понял, что ничего не понял. Честно выпив предложенную ему жидкость с таким уже знакомым горьким привкусом, он еще раз попробовал заговорить с Ценной.
– Послушай, ты же ее брат, а у нее, наверное, есть жених.
– Я ее младший брат, а женихов у нее их три. И все они будут рады, если Неяда получит от тебя ребенка.
“Вот это попал”, - пронеслось в голове Невелина, но веки внезапно отяжелели, и его вновь сморил сон.
Когда он проснулся, от долгого неподвижного лежания на спине все тело ныло. Григорий тихо перевернулся на бок. Так стало удобнее. Мягкий тюфяк, на котором он лежал, струился приятным ароматом свежей зелени. А сразу за стеной, сделанной по типу обычной плетеной корзинки, совсем рядом, метрах в пяти, все так же доносились веселые голоса.
У изголовья Григорий нашел оставленный Неядой кувшин и с огромным удовольствием выпил его содержимое. Хотелось даже крякнуть. Но было и еще кое-что более существенное. Его тело. Черт возьми, оно снова слушалось своего хозяина!
Откинув одеяло, Григорий попытался встать. Пол, набранный из мелких жердей, заскрипел, и Григорий услышал, как кто-то уже бежит к нему в комнату. Боясь предстать перед кем-то в обнаженном виде, он быстро улегся и накрылся одеялом.
В комнату вбежала незнакомая девушка. Круглолицая и с весьма пышными формами под одеждой. Даже свободное пончо не могло скрыть ее богатую грудь, округлые ягодицы и талию, выгодно подчеркнутую небрежно завязанным поясом. Она была несколько старше Неяды, но глаза ее лучились такой же детской непосредственностью.
– Ты уже проснулся?
– у нее был низкий грудной голос.
– Тебе надо сделать массаж.
– Может, не надо?
– робко заметил Григорий.
Ему уже понравилась и эта девушка, ее зардевшийся румянец на щечках, лучезарная открытая улыбка, но признаться себе, что все это лишь бурлящие гормоны восьмилетнего воздержания, он не мог. Но и что тут поделаешь, если, как сказала Неяда, все и так хорошо видно?
– Надо, - отрезала девушка и повернула его на живот.
– Ценна приказал.
Чувствуя, к чему все это идет, Невелин старался как мог, придерживать одеяло. Совсем не хотелось, чтобы эта новая знакомая тоже убедилась в том, что целомудрие никак не входит в перечень его обязательных добродетелей.
– Почему ты не хочешь, чтобы я помассировала тебе ноги?
– девчонка попыталась силой стянуть одеяло с Григория, но он не дал ей этой возможности.
– Просто не хочу.
– А кушать хочешь?
– А вот от еды бы не отказался, - есть, в принципе, не очень-то хотелось, но не отказывать же девушке во всем.
– Тебя как зовут?
– Магнолия, это такой цветок. А тебя - Невелин, Григорий, так?
– Просто Гриша.
– Хорошо, - цветок-Магнолия протянула ему миску с нарезанным салатом.
– Ценна сказал, что такая пища сейчас будет тебе самой полезной.
– Я смотрю Ценна у вас в авторитете.
– Как непонятно ты говоришь, - засмеялась девчонка.
– Прямо как сверкающие. А Ценна у нас главный лекарь, ученик самого Милона.
– Ну, если так, то да, - улыбнулся Григорий.
Усевшись поудобнее на своей постели, и для верности прижав края одеяла локтями, Невелин осторожно попробовал новое для себя блюдо. Ничего, вкусно. Нечто вроде смеси капусты, редиски и огурцов. Сюда бы еще помидорчиков да заправить все это подсолнечным маслом с майонезиком…
Он слишком отвлекся. Быстрым движением Магнолия вырвала из-под его локтей одеяло и весело рассмеялась. Григорий, поняв, что попался на такую простую удочку, бросил тарелку и вновь натянул покрывало себе по самые подмышки. Хотя было уже поздно, потому что все, что надо было скрыть, уже явилось на свет, и только салат разлетелся по всему тюфяку.
– Но почему ты такой скрытный? Ты такой сильный мужчина…
– Послушай, Магнолия, - Невелин постарался придать своему голосу суровую значимость, - пусть Неяда еще ребенок, но ты-то взрослая женщина и все туда же.
– А что такого?
– девушка аккуратно начала собирать остатки салата с тюфяка обратно в тарелку.
– Или ты как наши Отцы? Старик Фурий рассказывал, что наши отцы тоже стеснялись делать детей. Они прятались, стараясь, чтобы их никто не видел, а потом вытворяли такое! Только вот детей у них все равно было мало. Зато нам Они завещали иметь как можно больше детей и от разных мужчин. Только нельзя от родственников до четвертого колена. Во как! А ты не знаешь, почему от родственника нельзя?
– Это трудно объяснить. Но вы ведь выполняете их завет?
– Да. Вот Неяде очень нравится Ценна, но ребенок у нее от Геруса.
– У Неяды есть ребенок?
– Он умер. Заболел и умер, - Магнолия с сожалением вздохнула, а потом, будто встрепенувшись, добавила.
– Но родился он очень здоровым. Все радовались, что с первого раза и такой сильный бутуз. Просто был мор. Много детей умерло. И у Зетты, и у Нанки, и у… А Ценна старался их вылечить, только не смог. Если б ты видел, как он переживал из-за этого! Но это не его вина.
– Извини, я не знал.
– А Отцы знали. Поэтому они и завещали нам делать как можно больше детей. Чтобы мы могли дожить до того времени, когда нас вновь возьмут туда, откуда мы пришли.
– Это тебе тоже старик Фурий рассказал?
– Фурий все знает. А тебе нельзя грустные вещи рассказывать, ты от этого слабеешь, - Григорий почувствовал, что Магнолия ласково гладит одеяло именно там, где еще до недавнего времени высился такой отчетливый бугорок. Захотелось снять ее руку, но он почему-то подумал, что сейчас будет не время.
– У меня было уже три ребенка, и два из них такие крепкие-крепкие. Как ты.