На свободное место
Шрифт:
— Возьми ее да пообещай этому гаду подкинуть его до озера. Все равно, мол, туда за тарой надо ехать. Нам с тобой. Ты водитель, а я… ну, скажем, экспедитор. Идет? — улыбаюсь я.
— Ты что? — изумляется Жук. — Кто же мне машину даст, соображаешь?
— Дадут. Я попрошу, — продолжаю улыбаться я. — Как с ним договоришься, жми на базу за машиной. Понял? Я там буду.
— Давай, давай, не дрейфь, — серьезно говорит Сергей. — Раз надо, значит, надо.
И Жук, ухмыляясь, чешет затылок.
— Чудеса. Но чего же не скатать? Давай проси машину.
— Кого только?
Жук диктует мне точное название своей организации, номер телефона диспетчера и фамилии
А Сергей все так же серьезно добавляет, обращаясь ко мне:
— Ты только аккуратней с ним, с гадом с этим. Знаешь, как стреляет? Его на голову поставь, он все равно в муху попадет.
— Ладно. — отвечаю. — Уж как-нибудь. Только бы пришел.
— Придет, куда денется, — пожимает плечами Сергей.
— Зачем он тебе? — любопытствует Жук.
Вот Сергей, тот, кажется, совсем не любопытен. И никогда не лезет с вопросами, не навязывается на знакомство, я уверен. А вот знает, это я почему-то тоже уверен, всегда больше всех. Есть у некоторых людей такая особенность, я никак не могу понять этого свойства. Вот и дядю Осипа Сергей, оказывается, знает. Кто бы мог подумать?
— Зачем нужен? — переспрашиваю я. — Да вот хочу незаметно посмотреть, понимаешь, где он живет и… с кем.
— Вообще-то он один живет, — замечает Сергей.
Он бросает стучать и начинает прошивать подошву дратвой, предварительно прокалывая шилом для нее дырки.
— Значит, Володя, заметано, — говорю я, вставая. — Все там у тебя организую с машиной. А как он придет, ты, значит, предложи. Сергей поддержит. Предупреди только, ну, так, для порядка, что с экспедитором поедешь. Но это, мол, не страшно, свой парень. Хорошо?
— Иди, иди, — кивает мне Сергей. — Будет порядок. Он меня знаешь как уважает? Прямо первый друг.
— Это почему же так? — интересуюсь я.
— Биографию мою узнал. Родную душу почуял, — зло говорит Сергей.
— Ладно, — усмехаюсь я. — Ты его пока не разуверяй. Ну, пока.
Я выхожу на набережную, оглядываюсь по сторонам в поисках телефона-автомата, но потом решаю завернуть куда-нибудь за угол, чтобы ненароком не попасться на глаза этому дяде, который вот-вот придет к Сергею. Я попадаю на какую-то незнакомую мне улицу и для верности сворачиваю еще и на другую. Однако автомата нигде не видно. Тогда я захожу в первый попавшийся мне магазин, внимательно оглядываю на всякий случай покупателей, толпящихся возле прилавка, и, ничего подозрительного не заметив, прохожу в кабинет директора. Взглянув на мое удостоверение, тот немедленно придвигает мне телефон и деликатнейшим образом покидает свой кабинет, сославшись на какие-то дела.
Давуд понимает меня с полуслова, и то, что не могу сказать ему я даже в пустом, но все же постороннем кабинете, говорит он сам, словно угадывая мои мысли. План действий складывается у нас в считанные минуты, и я, успокоенный, кладу трубку, предварительно продиктовав Давуду записанные мною фамилии и телефоны. Да, выхожу я из магазина успокоенный. Разве можно в такой момент предвидеть все неожиданности, которые тебя ждут?
План мой меняется. База, оказывается, расположена далеко, и искать ее сейчас времени нет. Прошло всего минут двадцать, как я ушел из Сережкиной мастерской, и Жук еще, наверное, там. Подожду, когда он выйдет, и пойдем за машиной вместе. По дороге я смотрю на часы. Сейчас около половины первого, впереди чуть не весь день.
Я выхожу на набережную и… застываю от удивления. Около Сережиной мастерской стоит, сверкая лакированными боками, синяя «Волга». Вот тебе раз! Как это Гелий Станиславович
Но пока что мне надо куда-то деться и здесь, на виду, не маячить, при этом, однако, не выпускать из виду вход в мастерскую. Я оглядываюсь. Набережная пустынна, только вдали видны фигуры одиноких прохожих. У парапета, откуда мастерская видна лучше всего, никого нет, и я там буду сразу бросаться в глаза. До какого-нибудь кафе надо идти, подходящего магазина рядом нет, даже какого-нибудь паршивого подъезда тоже. Правда, невдалеке, возле самого тротуара, стоит облезлый пустой ларек, здесь, наверное, летом торгуют мороженым или фруктами. Я обхожу его и со стороны мостовой обнаруживаю дощатую дверцу, она не заперта, только петли закручены обрывком проволоки.
Я легко проникаю в ларек и устраиваюсь возле маленького бокового оконца. Вход в мастерскую мне прекрасно виден. Меня только гложет мысль, не пропустил ли я Жука и не ушел ли он уже на свою базу. Хотя, по моим расчетам, это случиться не должно.
Но вот через несколько минут томительного ожидания я вижу, как из мастерской выходит наконец Жук, почему-то оглядывается и, к счастью, направляется в мою сторону.
Когда он проходит мимо киоска, я его негромко окликаю. Жук вздрагивает и, остановившись, сначала смотрит на темную подворотню соседнего дома, потом на киоск и тут замечает мою улыбающуюся физиономию.
— Сворачивай за угол, — говорю я. — Сейчас догоню.
— Может, сперва мороженым угостишь? — весело осведомляется Жук.
Вскоре мы уже вместе шагаем по улице, и Жук докладывает:
— Ну, сперва этот дядя Осип пришел. Только ты вышел. Неказистый мужичок такой, морда вся в волосах, один нос торчит, здоровый. И бородища — во. А глаза злющие, так, знаешь, и стрижет. Вещевой мешок на себе приволок пуда в три, ей-богу. Самого под ним не видно. Ну, слово за слово, я, значит, предложил подбросить. А он Хромого спрашивает: «Свой, мол? Верить можно?» А Хромой говорит: «Больше чем тебе». Потеха. Ну, короче, за десятку договорились. А тут как раз подкатывает этот хмырь на «Волге». Они, я так понял, встречу у Хромого назначили. Ну, и передал он этому дяде Осипу такой, значит, пакетик, маленький такой, пухлый, как раз в карман, — Жук руками показывает его размеры. — А дядя Осип на меня ему тычет. Вот, мол, этот меня повезет. Тот меня оглядел, давай спрашивать, кто, мол, да откуда и зачем на озеро еду. Ну, а потом говорит: «Ладно, дуй за машиной. От меня еще десятку получишь, если хорошо моего друга довезешь». Я, значит, и потопал. Не каждый день по две десятки с неба падают, — Жук подмигивает мне и насмешливо спрашивает: — С тобой-то придется делиться или нет?
— Поглядим, — отвечаю. — Как себя поведешь. А то и все отберу. — И уже другим тоном спрашиваю: — Ну, а этот-то, на «Волге», тоже тебя ждать будет?
— Не знаю. Ничего не сказал.
— Гм… — задумываюсь я. — Возвращаться мне туда, пожалуй, не стоит. Мы, Володя, по-другому сделаем. Я тебя на базе подожду. Ты этого дядьку посади и за мной заезжай. Авось тот деятель за тобой на своей «Волге» не увяжется. Даже наверняка не увяжется. И еще вот что. Этого дядьку непременно в кабину посади, рядом с собой. Ну, а мешок большой, он туда не влезет. Поэтому ты его в кузов брось. Ясно?