На том стою (Обратный ход)
Шрифт:
– Буду через полчаса. – Я живо повесил трубку и позвонил в гараж, где стоял мой «олдс».
Глава 10
На свете слишком много контор вроде той, что была у Амни. Стены были выложены плитками клееной фанеры и напоминали шахматную доску. Освещение было неярким, ковры от стены до стены, мебель полированная, кресла удобные, а расценки, видимо, чрезмерные. Окна в металлических рамках распахивались наружу, а за домом была маленькая, но аккуратная стоянка для машин. Стоянка была
Когда я вошел, мисс Вермильи чистила перышки, готовясь к трудовому дню.
Я подумал, что выглядит она неплохо. Она отложила маленькое зеркальце и закурила сигарету.
– Железный Кулак собственной персоной. Чем обязаны?
– Мы договорились с Амни.
– Для тебя мистер Амни, парень.
– Для тебя просто Бойди, сестренка. Она вскипела моментально.
– Не смей звать меня «сестренка», шпик дешевый!
– Тогда не зови меня «парень», дорогая секретарша. Что ты делаешь сегодня вечером? Неужели снова идешь кутить с четырьмя матросами сразу?
Она побледнела. Ее рука сжала пресс-папье. Она только что не запустила им в меня.
– Ах ты, сукин сын! – сказала она яростно. Затеи щелкнула рычажком на своем коммутаторе и сказала:
– Мистер Марлоу здесь, мистер Амни.
Затем она откинулась и бросила на меня тот еще взгляд.
– Мои друзья еще подрежут тебя до натурального размера, так что ты без лестницы и обуться не сможешь.
– В эту остроту было вложено немало упорного труда, – сказал я, – но упорный труд не может заменить вдохновения.
Внезапно мы оба расхохотались. Дверь открылась, и в проеме возник Амни.
Жестом он велел мне войти, но глаза его не отрывались от платиновой красотки.
Я вошел в кабинет. Он закрыл дверь и зашел за свой громадный полукруглый письменный стол, обтянутый зеленой кожей и заваленный грудами важных бумаг. Он был подтянут, тщательно одет, со слишком короткими ногами, слишком длинным носом и слишком редкими волосами. Его ясные карие глаза смотрели слишком доверчиво для адвоката.
– Клеите мою секретаршу? – спросил он подозрительно.
– Ничуть, Просто обмен любезностями. Я сел в кресло для клиента и посмотрел на него почти вежливо.
– По-моему, она вне себя. – Он пристроился в своем вице-президентско-директорском кресле и сделал суровое лицо.
– Она забронирована на три недели вперед, – сказал я, – я не согласился ждать так долго.
– Поосторожнее, Марлоу. Забудь. Посторонним вход воспрещен.
– В смысле она умеет печатать и стенографировать в придачу?
– В придачу к чему? – Он внезапно побагровел. – Мне твои дерзости надоели. У меня достаточно влияния в этом городе, чтобы лишить тебя лицензии. Сейчас же отчитывайтесь коротко и по делу. Сейчас.
– С Вашингтоном говорили?
– Не ваше дело, говорил или нет. Я требую немедленного отчета. Все прочее – мое дело. Где остановилась эта самая Кинг?
Он взял аккуратно заточенный карандаш и чистый блокнот. Затем бросил карандаш и налил себе стакан воды из черного с серебром термоса.
– Давайте махнемся, – сказал я. – Вы скажете мне, почему вы хотите ее найти, а я скажу, где она.
– Я вас нанял, – огрызнулся он, – я вам никакой информации поставлять не обязан. – Он был по-прежнему тверд, но уже без прежнего гонора.
– Вы меня еще не наняли, мистер Амни. Чек не был предъявлен к оплате, соглашение заключено не было.
– Вы взялись за это задание, вы получили аванс.
– Мисс Вермилъи дала мне чек на 250 долларов в качестве аванса и другой чек на 200 долларов на расходы. Но я не предъявил их к оплате. Вот они. – Я вынул оба чека из бумажника и положил перед ним. – Храните их, пока не решите, нужен вам детектив или мальчик на побегушках, и пока я не решу, предложили ли мне работу или втянули, как фрайера, в темную историю.
Он посмотрел на чеки. Он не был рад.
– У вас были расходы? – спросил он медленно, – Не беспокойтесь, мистер Амни. У меня найдется несколько долларов за душой, и расходы можно списать с налогов. Кроме этого, я позабавился.
– Вы упрямый малый, Марлоу.
– Наверное, но при моем ремесле это неизбежно. Иначе я не занимался бы этим ремеслом. Я уже сказал вам, что ее шантажируют. Ваши вашингтонские друзья должны знать, почему. Если она мошенница – прекрасно. Но мне нужно это знать наверняка. И у меня есть предложение, которое с вашим не сравнится.
– Вы хотите переметнуться за деньги? – спросил он сердито. – Это неэтично. Я расхохотался.
– Ну вот мы и дошли до этики. Значит, мы продвигаемся.
Он вынул сигарету из портсигара и прикурил от серебристой зажигалки.
– Мне не по душе ваше отношение к делу, – проворчал он. – Вчера я знал об этом не больше вашего. Я предположил, что солидная адвокатская контора не попросит меня пойти против профессиональной этики. Так как девушку можно было арестовать без труда, я предположил, что речь идет о семейных неурядицах, бежавшей жене или дочери, или о важном, но не стремящемся дать показания свидетеле, который выехал за пределы штата. Так я предполагал.
Сегодня с утра вещи выглядят по-иному.
Он встал, подошел к большому окну и повернул вниз венецианские жалюзи так, чтобы солнце не падало на его стол. Он задержался у окна, поглядел на улицу. Затем вернулся к столу и присел.
– Сегодня утром, – медленно продолжал он, рассуди-тельно хмурясь, – я беседовал со своими вашингтонскими коллегами, и они мне сообщили, что эта женщина была доверенным секретарем богатого и влиятельного человека – мне его имя неизвестно – и что она бежала с важными и опасными для него документами из его архива. Эти документы могут повредить ему, если будут преданы огласке.