На участке неспокойно
Шрифт:
Катя была одна. Ее не интересовали ни люди, заполнившие улицы, ни луна со своими причудливыми темными пятнами, ни ветер, пропитанный запахами трав и дождя.
Она шла и шла по улице, не зная куда и зачем. Шла долго, подгоняемая невеселыми думами. Порой ей становилось так тяжело, что хотелось привалиться к первому попавшемуся дереву и стоять вечно, ни о чем не думая и ничего не слыша.
Был теплый ноябрьский вечер. Город, расцвеченный тысячами электрических фонарей и реклам, сверкал, будто большой парк, плывущий в безбрежную ночь.
Янгишахарцы праздновали шумно
Катя несколько раз сходила с тротуара, уступая дорогу этому нескончаемому детскому потоку, по-прежнему глухая ко всему, что ее окружало. Так она незаметно оказалась на окраине города, среди молодых деревьев и высоких жестких трав. Здесь не было ни шума, ни яркого света уличных фонарей. Стояла такая тишина, что было слышно, как где-то далеко-далеко рокотал трактор.
Женщина постояла некоторое время, прислушиваясь к шороху листьев, как бы спрашивая себя, как попала сюда, затем подошла к двум деревьям, меж которыми
журчал арык, и, прислонившись к ним, задумчиво подняла голову вверх. Не переставая перемигиваться между собой, к ней потянулись беспредельно далекие и близкие звезды. Они словно хотели проникнуть в ее душу и узнать причину грусти. Одна из них, видно, самая сердобольная, не вытерпела — сорвалась с небосвода и полетела к земле, распарывая высь тонкой золотистой струей. Однако звезда не рассчитала свои силы, сгорела в безмерной выси, так и не долетев до Кати… Все-таки Катя была благодарна ей. Она протянула руки и пошла вперед, туда, где, казалось, погасли последние искорки небесной гостьи.
…Когда это было? Может быть, десять лет назад, может, один? Катя с подругами выехала в воскресенье на Голубые озера. Многие ездили к этим холодным озерам.
Иван Никифорович наказывал:
— Смотри, далеко не заплывай, долго ли до беды?
Она шутила:
— Не беспокойся. Я плаваю, как рыба.
Сначала ей не понравились озера. Дорога, ведущая
к ним, была неровной. Она то поднималась вверх, на холмы, то круто сбегала вниз, обдавая путника густым слоем пыли.
Потом все изменилось. Рядом с дорогой замелькали деревья, сквозь листву, будто кусочки полуденного неба, засверкала вода. В лицо ударил холодноватый пропитанный запахом рыбы ветер, и Катя обрадованно зашагала вперед, увлекая за собой подруг.
Они расположились под густыми дикими черешнями, у самой воды. Деревья под тяжестью плодов сгибались до самой земли, образуя своеобразный зеленый тоннель.
— Сумки раскрыть! — весело скомандовала Катя, оглядевшись кругом и неожиданно почувствовав облегчение.
В сумках оказалось немало вкусных вещей. Подруги все аккуратно разложили на скатерть и приступили к завтраку. Вскоре рядом остановилась грузовая автомашина и из нее выскочили ребята с рюкзаками и авоськами.
— Давай сюда, братцы! — позвал самый высокий парень с русой вьющейся шевелюрой.
Те не стали церемониться — быстро обосновались недалеко от девушек и так же, как и они, вытряхнули на разостланные газеты содержимое рюкзаков и авосек.
— Красавицы, переселяйтесь к нам! — крикнул маленький большеголовый парень. — Не пожалеете!
— Девочки, — пригрозила Катя, — без моего разрешения ни одного шага! Там же водку хлещут…
Парни, действительно, «хлестали водку».
— Пей, Колька! — наседал высокий на большеголового парня. — Не будешь пить, не узнаешь, в чем смысл жизни….
— Да ну? — удивлялся Колька и пил, поглядывая на девушек бахвальским, задорным взглядом.
Катя продолжала выполнять роль старшей.
— Пойдемте купаться, — сказала она, когда Колька снова приложился к кружке с водкой.
Девушки поднялись вверх по главному руслу канала. Катя давно не плавала, поэтому, спустившись в воду, начала плескаться в заводи, образовавшейся между старыми кряжистыми деревьями. Ее вполне удовлетворяло это.
— Эй, красавица, ты почему сидишь в этой луже? Плыви за мной! — неожиданно услышала она за своей спиной Колькин голос.
Колька плыл по середине канала легко и быстро. Его длинные мокрые волосы прилипали к шее и образовывали что-то вроде парика.
Катя не удержалась и улыбнулась ему, крикнув задорно:
— Плыви быстрей, еще утонешь!
— Он не утонет, значит…
Оглянувшись, Катя увидела русоголового. Он стоял на берегу, держась за стебель кукурузы, каким-то образом выросшей у самой воды, и смотрел на нее белесыми веселыми глазами.
— Это почему? — спросила Катя.
— На воде вырос. Поплыли? Во-от!
Он разбежался и прыгнул. Его долго не было видно, и она забеспокоилась, сама поплыла вниз по каналу. Течение сразу же подхватило ее и понесло вправо, к крутому, поросшему мелким кустарником, берегу.
У берега они встретились снова. Парень вынырнул, едва она ухватилась рукой за корень, торчащий из земли.
— Ого, да вы, оказывается, плаваете не хуже нашего Николая! — засмеялся, вылезая из воды, блондин.
Катя ничего не ответила.
Он протянул ей руку, помог выбраться на берег и снова засмеялся:
— Мы не знаем, как звать друг друга, хотя знакомы уже целую вечность… Анатолий Депринцев. Во-от!
— Катя… Мезенцева, — она помедлила секунду, прежде чем назвать фамилию.
— Катя. Замечательное имя! Поплыли, значит?
Она доплыла с ним до острова, расположенного недалеко от берега, затем дальше, к другому острову, зеленевшему справа, у пологого берега.
— Отлично! Отлично! Давайте, кто первый доплывет, значит, до берега? — возбужденно предложил Депринцев.
Конечно, она сделала глупость, приняв это предложение. Сначала все шло как будто хорошо. Достигнув зеленого острова, заросшего камышом, она направилась к берегу, на котором уже были ее подруги. С непривычки Катя стала быстро уставать. Руки и ноги заныли и стали такими тяжелыми, что у нее не хватало сил пошевелить ими. В глазах поплыли разноцветные круги, и тело все чаще тянуло куда-то вниз. Однако она еще крепилась— плыла.