На участке неспокойно
Шрифт:
Однако как же поступить? От показания Абдулина зависит дальнейший ход дела. Может быть, все-таки поднести ему? В конце концов, что он, Лазиз Шаикрамов, потеряет, если сделает это? Его взгляд невольно остановился на двух канистрах со спиртом, стоящих около сейфа. Вчера они были отобраны у некоего Сухарева.
<— Бери — наполнил Лазиз полстакана.
— Чистый?
— Чистый.
Абдулин выпил.
— Порядочек, монтер, — назвал он Лазиза вчерашним именем. — Теперь можешь задавать вопросы. — Он вдруг принял гордую осанку — «Король, из рук передаю
Лазиз отодвинул бумаги в сторону:
— Что вы продавали на рынке?
— Брюки, финку и туфли.
— Ваши?
— Нет… Мне поручил это сделать один знакомый.
— Кто?
— Беспалов, сторож магазина.
— Кому вы должны были «продать» вещи?
— Каримову.
— Он один покупал?
— С ним было два человека.
— Эти? — вытащил Лазиз из стола фотокарточки Жоры и Равиля.
— Они.
— С Каримовым давно знакомы?
— Вместе вышли из «почтового ящика».
— Я-ясно… — произнес оперуполномоченный. Как это он раньше не поинтересовался личностью Абдулина? Многое бы встало на свое место без этого разговора… Нет, ему, Лазизу, еще нужно учиться да учиться. Голиков, и тот быстрее решает оперативные задачи, хотя он всего-навсего участковый уполномоченный.
— Вы знали, что вещи ворованы?
— Догадывался… Однако в тонкости не вникал… Меня удовлетворили купюры, которые мне вручил за работу Беспалов. Правда, они не принесли мне пользы. Я тут же все пропил и попал в вытрезвитель.
— Кто вам сказал, что вещи нужно продать Каримову?
— Беспалов. Кто же еще.
— Когда вы с ним познакомились?
— В прошлом году. На рыбалке, кажется… Я ведь кроме всего прочего заядлый рыболов, — облизал повлажневшие губы Абдулин.
— После знакомства часто встречались?
— Нет… Раза два или три.
— Говорили о чем-нибудь?
— Говорили.
— О чем?
— Известно о чем! О рыбах. Он же в остальном дуб-дубом. Ничего не соображает… Откровенно признаться, я не думал, что попадусь, — посмотрел Абдулин на пустой стакан. — Ты вчера здорово вправил мне мозги. Я думал, что ты в самом деле электромонтер.
— Такова наша профессия, — не без гордости отозвался Лазиз,
Он вытащил из сейфа протокол опроса и подробно записал в него показания Абдулина.
— Распишитесь.
— Это что?
— Прочтите.
Гример просмотрел глазами написанное и, поставив подписи с обеих сторон листа, поднял на Лазиза обеспокоенные глаза:
— Меня будут судить?
— Будут.
— Сколько дадут, по-твоему?
— По-моему, оправдают… Вы же не знали, что продавали ворованные вещи. Вам предложил это сделать знакомый, он и будет отвечать, — сказал Лазиз, не уверенный в правоте своих слов. — Сейчас требуется от вас только одно — не отказываться от показаний, так как это может серьезно оказаться на дальнейшей вашей судьбе. Чистосердечное признание никогда не вредило подсудимому.
— Можешь сейчас же организовать мне встречу с Беспаловым и Каримовым. Я при них повторю все, что сообщил тебе.
— Вот и отлично.
В кабинет оперуполномоченного вошел Абдурахманов.
— Трудишься?
— Так точно, товарищ подполковник.
— Что это за гражданин?
— Абдулин. Человек со шрамом.
— Что? — выронил Абдурахманов папиросу изо рта.
Лазиз повторил:
— Человек со шрамом.
— Подожди, подожди, у него же нет никакого шрама, — внимательно оглядел начальник отдела улыбающегося гримера.
— Сейчас нет, а в тот день, когда Абдулин продавал ворованные вещи, был.
— Не заговаривай мне зубы.
— Я — артист, — счел нужным вмешаться Абдулин. — И если бы не исключительные способности вашего «монтера», меня бы никогда не разоблачили.
Абдурахманов, по-видимому, ничего не понял из рассказа Абдулина или прикинулся непонимающим. Он сел и, тиская в пальцах потухшую папиросу, посмотрел на оперуполномоченного.
— Когда ты разыскал его?
Лазиз подробно рассказал.
— Почему сразу не доложил?
— Не хотел преждевременно беспокоить вас. Он мог не сознаться, — кивнул Шаикрамов на Абдулина.
— Тебе не сознаешься, — подмигнул гример.
— Где же вы взяли вещи? — настороженно поинтересовался подполковник.
— Дал приятель, Беспалов. Сторож магазина.
— Беспалов?!
— Почему это вас удивляет? Это жулик! Я его давно знаю.
— Он сказал вам, где взял вещи?
Абдурахманов весь, подался вперед, ожидая ответа.
Ему, очевидно, не нужно было задавать такой вопрос. Слишком красноречиво говорило это Лазизу о том, что волновало подполковника. Оперуполномоченный еще раз. убедился в своей правоте и насторожился, следя за выражением лица начальника отдела. Как ему сейчас хотелось, чтобы Абдурахманов проговорился! Это было бы концом затянувшейся истории.
— Ему тоже дали, — потянулся Абдулин к графину с водой.
— Кто?
— …Ба…
Гример хотел сказать: «Ба! Откуда я знаю!», однако подполковник воспринял это по-своему. Ему уже слышалась фамилия Бахтиярова.
— Товарищ младший лейтенант, уведите арестованного! — резко повернулся он к Шаикрамову.
Оперуполномоченный не мог скрыть торжествующей улыбки:
— Я взял подписку о не выезде.
— Немедленно выпишите постановление об аресте!
— За что же его арестовывать?
— Выполняйте приказание!
Лазиз нехотя положил перед собой несколько чистых листов бумаги.
Абдулин недоуменно пожал плечами. Его покоробил тон, каким разговаривал Абдурахманов с Шаикрамовым. Нет, он, Абдулин, никогда бы не согласился быть в шкуре этого симпатичного «электромонтера». Ему стало жалко по-своему Лазиза и он, чтобы как-то утешить его, проговорил дружелюбно:
— Выше голову, гражданин следователь. Мы еще повеселимся с тобой. За добро я отвечаю добром.
Подполковника будто подстегнули кнутом. Он подскочил к Абдулину и склонился перед ним: