На удачу не стоит полагаться

Орлова Алёна

— А что ты делаешь в городе? — немного помолчав, задала мучивший меня вопрос.

— Работаю, — буркнул, явно недовольный орк, не поворачивая ко мне головы.

— Я не об этом спросила, и ты меня понял, — глянула на Тарша и уловила его недовольство и в то же время жгучее любопытство.

О! Я уж думала моя протекающая черепица встала на место при крушении корабля. Ан нет, я опять чувствую то, чего нет.

— Все что тебе нужно знать, объяснит Адашад, — буркнул обиженный мужчина.

— Твоя бабушка? Вот не надо на меня так зыркать только, можно подумать ты мне все рассказываешь? Я вообще еду с тобой,

не зная куда и зачем, ещё и опоил по дороге. Это я тут должна быть оскорблённой невинностью!

Ну и чего я такого сказала? Нет, ну правда, чего так ржать то? Аж кабина трясётся. А нет, трясёт не от смеха, мы просто уже забурились в проход между скалами. Вот только в некоторых местах он узковат и паук проходил их боком по отвесной стенке. Теперь я понимаю зачем ему такой вездеход нужен. Та машинка, которую мы видели в городе тут не пройдёт, просто застрянет на своих четырёх лапах-ходулях.

В голове тут же всплыл образ Гэндальфа с его знаменитой фразой “You shall not pass!”. В русском варианте “Ты не пройдёшь!”. И не удержавшись, прыснула от смеха, представив эту картинку. Ну а что? Очень колоритно бы вышло. Да и для мира Толкина ходячие машины орков вполне сошли бы за монстра. Но веселилась я недолго, сеть, что я кинула ранее, вернулась, сообщая, что впереди просто огромное количество живых существ.

Быстро глянув на Тарша, подумала, что я всё-таки дура непроходимая. Еду не пойми куда, часть пути проделала в бессознательном состоянии. А ведь Шагронги все крупнее и сильнее меня. Жизнь меня ничему не учит. С другой стороны, я совсем не чувствую опасности. Но я её и на корабле, падающим на планету не чувствовала. С чего я вообще решила, что могу доверять своей интуиции? Я по идее, угодила в другой мир из-за отсутствия страха и мозгов.

Долго предаваться самобичеванию не вышло, мы преодолели расщелину и вывалились, с другой стороны, спрятанных мороком, скал. И больше всего меня поразила не красота, открывшаяся моему взору. Не самобытный быт, что тоже бросился в глаза. А выстроенные в несколько шеренг воины орков. Вот теперь натуральных орков.

Голые, расписанные странными узорами торсы, набедренные повязки и копья в руках. Ага, копья особенно меня удивили. Даже больше оскаленных морд зеленокожих варваров.

— Похоже нам не рады, — наверное это было нервное, потому что вопреки здравому смыслу я засунула в рот булку и стала её остервенело жевать, совсем не чувствуя вкуса.

— Духи предков, — простонал Тарш, а вот следующие слова я не ожидала от него услышать. — Да тебя проще убить чем прокормить! — я даже поперхнулась и закашлялась.

Нет, ну нормально? Нас тут на копья насадить хотят, а он булку пожалел? Но и этого ему оказалась мало, он ещё и верх кабины откинул, открывая нас перед противником.

И вот пока я, выпучив глаза, пыталась откашляться, этот офисный работник заорал так неожиданно и громко воинственно, что кашлять я перестала, но и вздохнуть уже не могла. В ответ на этот ор больного или очень давно не спаривавшегося орангутанга, ответили синхронно двадцать пять или тридцать глоток аборигенов. Сосчитать я их не успела.

— Девочку сейчас до икоты напугаете! — раздалось сбоку от меня, и я дёрнулась в сторону. — Придурки малолетние, все бы им играца — ворчала старушка, при этом крепко удерживая меня за плечо.

— Ну чего орёте, придурки? —

уже громче крикнула бабулька, да так, что все заткнулись. — Идите, восстанавливайте полог, — ткнула пальцем она в ущелье, из которого мы вышлии уже обращаясь ко мне, — пойдём, дитя, со мной, неча тебе делать среди идиотов малолетних.

Удивительным образом я умудрилась проглотить остатки булки и не подавиться опять, посмотрела вокруг, и так и не решила, как на все реагировать. Рядом стоял обиженный Тарш, выглядел он как нашкодивший трёхлетка, а грозные воины, что так меня впечатлили в первый момент, обиженно и понуро обходили паука. Кто-то утирал нос, кто-то бурчал что-то невнятное. Но эта картина останется в моей памяти самым ярким пятном воспоминаний о грозных и ужасных орках.

Глава 21

Я так засмотрелась на картинку обиженных бугаев, что не сразу поняла куда меня ведут, точнее вообще не поняла, что иду. Как итог, запнулась и чуть не упала. Только после этого тряхнула головой и осмотрелась по сторонам. А место тут было сказочно красивое.

Мы отошли недалеко от скалы у выхода, и вся долина была у меня как на ладони. Перед моим взором открывалась чудесная и просторная картина. Этакий закрытый и защищённый мирок внутри скал. Вдалеке виднелся водопад, казалось, голубая лента зацепилась за самую верхушку скалы и повисла на ней. Звука падающей воды не доносилось до нас, значит расстояние было приличным. Зато с нашего места были видны все радуги, окружающие водопад. Они переливались в ярких лучах светила всеми цветами. Больше всего это походило на северное сияние, но более яркое и сочное. Я засмотрелась на это фантастическое чудо природы.

Мой взгляд спускался вслед воде и утопал в новом буйстве зелени: деревьев, кустов и травы. Из которых проглядывала гладь искрящейся воды и вновь пряталась, словно не желая показываться чужим глазам. Речушка явно была извилиста и мелководна. Хотя я могла и ошибиться. По всей долине паслись стада каких-то животных. Приглядевшись, решила, что они больше похожи на коз. Такую мирную пасторальную картину я видела только на картинах художников. Возможно фламандских. Живопись никогда не была моей сильной стороной. Но ощущение мира и спокойствия на них я запомнила.

И теперь видела его воочию. И везде куда не посмотри, были шатры. Они располагались в художественном беспорядке. Сказать, что в их разбросанности была какая-то система, я не могла. Они стояли и по одному, и группами, и маленьким посёлком. Но по большей части, они возвышались из травы по одиночке. Выглядело все как у кочевников: шкуры, циновки и шерсть. Тут же бегала ребятня с нежно оливковым отливом кожи. Идиллия, как она есть, а может быть земля обетованная или райский уголок. И не единого механизма, кроме брошенного паука Тарша у входа в долину.

— Откуда столько народа? — удивлённо спросила, сама от себя, не ожидая такого вопроса, но это первое, что резануло по глазам.

Тарш говорил про племя шаманов и в моем воображении рисовались несколько дряхлых, ветхих старцев, что курят трубки и жрут мухоморы. А тут такая идиллия! В моем мире молодёжь не желала жить в деревнях, они уезжали в города, ища себя и лучшую удобную жизнь.

— Не всем пришлись по вкусу города, — у бабульки были живые, умные глаза и лукавые морщинки вокруг глаз.