На веки вечные. И воздастся вам…
Шрифт:
Гросман вынул из большого кармана куртки круглую пепельницу из коричневого мрамора с позолоченным ободом, на котором готическим шрифтом была выгравирована надпись «Фельдмаршал ФР Паулюс».
— Я ему говорю, что не курю. А он: «Я тоже. Но больше мне подарить вам нечего». Ну и чего мне теперь с ней делать?
Александров покрутил в руках тяжелую пепельницу.
— Фельдмаршал Паулюс… Видимо, это был подарок из Берлина ко дню рождения. Немцы сбросили с самолета в Сталинграде. Вполне возможно, лично от Гитлера… Историческая вещица. Подарок вам, товарищ сержант, вы и решайте.
К началу войны разведывательная сеть СССР охватывала около 50 стран. В ней насчитывалось более 300 легальных и нелегальных резидентур. Разведдеятельность очень хорошо финансировалась и располагала передовой научно-технической базой.
С июня 1940 года внешняя разведка НКВД и военная разведка передали в Москву около 450 сообщений о готовящейся против СССР агрессии со стороны Германии.
Глава II
Эсэсовцев у них хватит
Утренний туман белыми сугробами лежал на траве, которая оставалась зеленой всю баварскую зиму, путался в безлистных ветвях деревьев сада. Еще только светало, но во дворе базы уже все пришло в движение. Ребров ждал у машины, когда от парикмахера прибыл загримированный капитан Столетов. Высокий, сухопарый, в таком же плаще, как у Паулюса, он издалека действительно мог сойти за фельдмаршала. Бивший рядом в нетерпении копытом Гросман даже присвистнул от удивления.
Из подъезда коттеджа, позевывая, вышел Александров и тоже оценивающе окинул взглядом загримированного…
— А что, похож… Может его и на процесс выпустить, чтобы не волноваться? Доложит все, что надо.
— Я по-немецки знаю только «Хенде хох!» — улыбнулся капитан Столетов, смущенный тем, что все его пристально разглядывают. — Расшифруют сразу.
— Ну, тогда вперед, — уже серьезно сказал Александров, пожимая руку Реброву. — Значит, мы выезжаем через полчаса после вас?
— Как договорились, — подтвердил Ребров. — Если вдруг услышите впереди стрельбу, немедленно возвращайтесь назад.
— А вы?
— О нас не беспокойтесь, — успокоил его Ребров. — Мы к встрече готовы.
До поста на границе советской и американской зоны по пустынной дороге докатили быстро. Заспанный американский сержант посмотрел документы, взглянул мельком на пассажиров и поднял шлагбаум. Потом вдруг спросил:
— Вы работаете в Нюрнберге на процессе?
Ребров кивнул:
— Да, разбираем документы. Возим их грузовиками.
— Надо было давно перестрелять всех этих разбойников, — сплюнул сержант. — Все бы только спасибо сказали.
— Хотят все сделать по закону, — пожал плечами Ребров.
— Есть твари, для которых закон не писан, — пробурчал американец.
Когда отъехали, Гросман с уважением посмотрел на Реброва.
— А ловко вы с ним по-английски шпарили… Завидно даже.
— Так учи язык, сержант, пока молодой да память хорошая.
— Ага, а потом в шпионы запишут. Для чего это ты, дорогой товарищ Гросман, иностранный язык учишь? А ну, как военную тайну продавать собрался?
— Много ты их знаешь, военных тайн! — засмеялся сидевший сзади «Паулюс».
Дорога была совершенно пустынная, только раз навстречу попался пожилой велосипедист с трудом крутивший ногами. На багажнике у него была прикреплена вязанка хвороста. Опасности он никакой не представлял, и Ребров подумал даже, что, наверное, зря они всполошились и придумывали всю эту громоздкую операцию…
И как раз в этот момент длинная автоматная очередь ударила по машине. Гросман вскрикнул и схватился одной рукой за плечо, другой продолжая выкручивать руль машины, которую уже сносило в кювет.
— Все из машины! — проорал Ребров.
Гросман, замысловато матерясь, жал изо всех сил на тормоз. Машина ткнулась капотом в землю. «Паулюс» и второй офицер вывалились из машины. Реброву показалось вдруг, что Гросман потерял сознание, но тут он открыл глаза.
— Сержант, ты как?
— Крови много…
— Ладно, зато живой!
Ребров распахнул обе дверцы.
— Тебе помочь?
Гросман помотал головой.
— Тогда вперед, — подтолкнул его Ребров.
Гросман кулем плюхнулся на землю и пополз от машины.
Ребров нашарил под ногами два шмайсера и, прихватив их, мягко вывалился следом.
Тишина стояла такая, что он слышал, как дышит лежащий рядом Гросман. «Паулюс» и второй офицер залегли в паре метров от них.
— Стрелять сможешь? — чуть слышно спросил Ребров Гросмана.
— Одной рукой вполне.
— Чем бы тебя перевязать?
— Это потом, сначала отбиться надо.
Позиция была — хуже некуда. Лежишь в кювете и не видишь, что там сверху происходит. Если нападавшие подберутся поближе, они с дороги перебьют их как цыплят, подумал Ребров. Правда, еще вопрос — будут ли добивать?
Может, они уже и смылись. Смотря какой у них приказ. Но времени лежать и гадать не было. Скоро должны были появиться машины Александрова.
Ребров жестами показал офицерам и Гросману, чтобы они оставались на месте, а сам поднялся и в два прыжка оказался на обочине. Залег. Потом, на мгновение высунувшись, оглядел кусты на той стороне шоссе, из которых вели огонь. И хотя ничего не было видно, он тут же прицельно полоснул по ним длинной очередью из шмайсера. В кустах как-будто кто-то вскрикнул… Если они еще там, надо дать им уйти, решил он, пусть уносят ноги, не до боев тут.