На вершине блаженства
Шрифт:
– Вот-вот, Вик. Иди к себе.
– Себастьян! – Она повернулась к нему лицом. – Хватит, довольно!
– Хотя я вовсе не обязан отчитываться перед твоим Виком, для полноты картины мне хотелось бы пояснить: я нанял Ноуза для того, чтобы разузнать, где ты теперь живешь, Блисс. Ведь мы потеряли друг друга много лет назад. И я уже собирался сообщить ему, что больше не нуждаюсь в его услугах – вот только ситуация вышла из-под контроля.
– Как связно, – усмехнулся Вик.
Блисс подумала о том, что не так уж все связно.
– Других объяснений не будет, –
По подъездной дороге скатился песочного цвета «мерседес». Он притормозил у патрульной машины, потом повернул к дому Блисс и остановился возле черного пикапа Себастьяна.
– Ох, нет, – простонала Блисс. – Это уже слишком…
Из «мерседеса» выгрузился Моррис Уинтерс. Он долго рассматривал полицейскую машину; наконец захлопнул тяжелую дверцу своего лимузина. Выпятив квадратную челюсть, он с решительным видом направился к дочери, при этом сверлил ее тем пронзительным взглядом, который считал своим главным козырем. Еще бы, ведь он был Ястребом Уинтерсом, Народным Оком и Оком для Народа.
Блисс давно поняла: это самое Око высматривает лишь то, из чего сам мистер Уинтерс мог бы извлечь выгоду.
– Блисс, – заговорил он, приближаясь к дочери. – Избавься немедленно от этой парочки, от этих шутов. Нам нужно серьезно поговорить.
– Папа…
Он резко взмахнул рукой, давая понять, что дело дочери – слушать.
– Ты все такая же легкомысленная. – Он окинул осуждающим взглядом вылинявшую розовую футболку Блисс и старую холщовую юбку. С брезгливой гримасой он ткнул пальцем в Себастьяна: – Плато?
– Ну, Блисс, ты знаешь, где меня искать, – сказал Вик.
Она кивнула и даже сумела улыбнуться. Художник же поспешно удалился.
Тем временем Себастьян с Уинтерсом сверлили друг друга взглядами.
– Черт бы тебя побрал, – пробурчал Моррис. – Такой же, как на снимке в газете. А что надо здесь этим? – Он кивнул в сторону полицейской машины.
– Прошлой ночью погиб человек, – пояснил Себастьян. – Полиция считает, что он споткнулся и свалился с края обрыва. Проломил себе голову и погиб.
– О Господи! – Моррис развел полы своего вельветового пиджака и уперся руками в бедра. Причесан он был, как всегда, безупречно. – Теперь еще и это попадет в лапы прессы.
– Папа! – воскликнула Блисс. – Погиб человек. Это такое несчастье! Наверное, тебе следует подумать сначала об этом, а не о том, какой урон понесет твой имидж? Кстати, зачем ты приехал?
– Не учи меня! – рявкнул Моррис. – Ты ведь у нас всегда была не от мира сего, верно? Только и делала, что старалась мне подгадить! Ну что ж, этому пора положить конец. Сейчас же, немедленно!
– Уинтерс, когда будешь разворачиваться, смотри не задень мой пикап!
Блисс в изумлении уставилась на Себастьяна.
Не сказав больше ни слова, Моррис решительно направился к дому. И тотчас же к дому подъехала еще одна машина – уже знакомый зеленый лимузин. Мэриан Плато в темных очках и алой косынке выскочила из машины, не дожидаясь, когда шофер отворит перед ней дверцу. Она была в том же широком плаще, что и в прошлый раз, – вот только туфли поменяла на ярко-красные.
Себастьян стоял, скрестив на груди руки, дожидаясь, когда сестра подойдет поближе.
– Какого черта, сестричка?
– Я пытаюсь спасти тебя от тебя самого! – Присутствия Блисс Мэриан, казалось, не замечала. Она потрясла над головой газетой. – Ты видел вот это?
– Нам с Блисс и без того забот хватает.
– Там есть снимок, где тебя окружают все эти защитники детей, чьи сердца обливаются кровью! И про нее там тоже есть. – Мэриан ткнула газетой в сторону Блисс. – Старая сука О’Лири не упустила своего! Она считает Блисс Уинтерс неблагодарной дочерью, готовой на все – лишь бы досадить своему папуле. О’Лири сказала, что она нарочно спуталась с тобой, чтобы разрушить папину карьеру!
– Мэриан. Я хочу, чтобы ты немедленно села в машину и уехала домой.
– Не смей мне приказывать! – взвизгнула Мэриан. – Ты что, ничего не понял? Она хочет напакостить папаше и снимается в обнимку с человеком, который совращает невинных девушек и убивает их, который откармливает их, как рыбу в пруду, чтобы снимать потом в своих гнусных фильмах! Она же использует тебя!
Блисс затошнило. В голове гудело точно в улье.
– Обрати внимание, она молчит, ей нечего сказать, – заявила Мэриан. – Но газеты умалчивают вот о чем: она пытается расплатиться с тобой за то, что тебе хватило духу отделаться от нее много лет назад! Братец, не лезь ты в это дерьмо! Мы слишком дорого заплатили за то, чтобы добиться того, что имеем. Что ты себе вообразил? Что сможешь наверстать упущенное в юности? Плюнь, тебе просто нужно встряхнуться! Встряхнуться по-настоящему! И я позабочусь, чтобы ты смог отдохнуть. Ну а теперь давай уберемся из этого болота.
– Блисс!
Лишь услышав голос Себастьяна, она сообразила, что едва не оторвала ему рукав.
– Прости. – Блисс хотела отдернуть руку, но Себастьян положил на ее запястье свою огромную ладонь. Не обращая внимания на Мэриан, он повел Блисс в дом.
– Ты выглядишь совсем усталой. – Казалось, он не видел Морриса, слонявшегося по неприбранной комнате. Не взглянул и на Мэриан, вошедшую в дом. – Я хочу, Блисс, чтобы ты поднялась наверх, к себе. А я успокою твоего отца.
– Ты меня успокоишь?! – Моррис чуть не набросился на Себастьяна с кулаками. Он стоял прямо перед Плато. – Выскочка! Оборванец! Ничтожество! Я это знаю, и ты это знаешь! И если ты не уберешься из нашего города, я позабочусь, чтобы тебя вообще вышвырнули из бизнеса! Ты меня понял?
Блисс, замирая от ужаса, смотрела на Себастьяна, вплотную подошедшего к ее отцу.
– Я знаю, кто я такой. Но знаешь ли, кто ты? Или пояснить?
– Убирайся из штата Вашингтон! – Голос Морриса дрогнул.
Сенатор был рослым мужчиной, но все же гораздо ниже Себастьяна. Внезапно отец показался Блисс совсем старым.
– Перестань, папа. Ты же выставляешь себя дураком – и меня тоже.
Моррис уставился на дочь; лицо его побагровело.
– Не смей разговаривать со мной подобным тоном!