На вершине блаженства
Шрифт:
– Кто там? – спросил Себастьян.
– Мы с вами не знакомы. Меня зовут Козенс. Тут случилось несчастье. Нужна помощь.
Себастьян колебался.
– Там человек упал с обрыва! – закричал незнакомец. – Я заметил его с озера. Он лежит у кромки воды.
– О Господи! – воскликнула Блисс. – Открой же!
– Я сам пойду к обрыву. – Себастьян схватил Блисс за руку. – Ты останешься здесь, с Бобби, а я посмотрю, что там случилось. Понятно?
Она молча смотрела ему в лицо.
– Сейчас, иду! – крикнул Себастьян.
Он распахнул дверь
– Меня зовут Джил Козенс, – представился он и добавил, кивая в сторону озера: – Мы живем в нескольких милях к югу отсюда. Я отправился на рыбалку. А тут такое. Ну, я вытащил лодку на берег и бегом сюда.
– О’кей, – ответил Себастьян. Было очевидно, что этот человек встревожен не на шутку. – Идемте туда.
Но Козенс заглянул в дом и обратился к Блисс:
– Вам бы лучше пойти с нами, мэм. Наверное, кому-то придется остаться с ним, а кому-то вызвать подмогу. А если повезет – мы вытащим его втроем. Он там, совсем неподалеку. Вот только мне кажется, что бедняга здорово разбился.
– Возьми Бобби и ступай за Виком, – распорядился Себастьян. Сам же поспешил за Козенсом.
Они чуть не сбили с ног Вика; он в этот момент вышел из кустов, росших за его домом. Художник лениво потянулся и спросил:
– Что случилось?
– Идем с нами, – не останавливаясь, бросил Себастьян. С каждой новой встречей этот человек нравился ему все меньше.
Козенс промчался мимо обнесенного колючей проволокой провала и остановился лишь на самом краю обрыва. Он плюхнулся на колени и свесил вниз голову.
Себастьян опустился рядом и посмотрел туда же.
– Дерьмо, – вырвалось у Козенса. – Ох, ну и дерьмо!
Себастьян вытянул шею и в тот же миг рухнул на колени рядом с рыбаком. Внизу, футах в двадцати под ними, на каменистом уступе лежал человек. Одна рука и одна нога свесились через край. Другая нога вывернулась каким-то совершенно неестественным образом – ее зажало между телом несчастного и утесом.
Тут подошел и Вик. Он улегся на землю и вытянул шею.
– Черт… – пробормотал он. – Падающий хохот. Так, значит, вот что это было!
Знакомый потрепанный костюм цвета хаки… Костюм с великим множеством карманов. Худое, изуродованное, залитое кровью лицо – и остекленевшие глаза, уставившиеся в небо.
– Это моя вина, – проговорил сквозь зубы Себастьян. – Проклятие, это моя вина…
Больше Ноузу никогда не придется делать снимков скрытой камерой.
Глава 18
– Бедная его жена, – вздохнула Блисс.
Они с Виком и Себастьяном смотрели, как носилки с телом погибшего поднимают в санитарный фургон. После нескольких часов допроса Жиля Козенса наконец отпустили домой.
– Да, конечно, – пробормотал Себастьян. – Надо непременно ее навестить. Я в ответе за это.
– Ревность – очень опасная зверюга, приятель, – сказал Вик, отряхивая свои джинсы.
– Это ты мне? – уставился на него Себастьян.
– Не в бровь, а в глаз. – Вик сделал вид, что внимательно изучает небосвод. – Для всех нас здесь, в Пойнте, Блисс – выдающаяся личность. Она не такая, как прочие женщины. Она не такая, как все остальные люди.
– И это ты мне объясняешь?
Фургон отъехал в сопровождении полицейской машины. На тревожный звонок Блисс откликнулись сразу четыре наряда полиции. Три из них сразу же отбыли, а четвертый задержался, чтобы сделать все необходимые снимки места происшествия.
– Не всякому парню взбредет в голову нанимать частного сыщика, чтобы знать, не гуляет ли его женщина.
– Вик, только не сейчас, – взмолилась Блисс. Ведь Себастьян действительно знал того человека. Мистер Ноуз был частным детективом и выполнял поручение Себастьяна.
Блисс знала: потом, позже, она даст волю своему гневу. Но сейчас все пересиливала скорбь. А ведь она не принимала всерьез болтовню Мэриан Плато о каком-то частном детективе. Она просто не в состоянии была поверить, что Себастьян может следить за ней.
– Эй, из-за этих ваших переживаний только что расстался с жизнью какой-то несчастный недоносок. – Вик ухмыльнулся. – Да и я, кстати, до сих пор не разобрался, что между вами происходит. Вы, кажется, старые друзья, верно?
– Да, старые. – Ледяной тон Себастьяна не на шутку испугал Блисс. – Мы – очень старые друзья. А ты, если не ошибаюсь, снимаешь у Блисс один из домиков, так?
– Мы здесь не просто хозяева и жильцы, – как ни в чем не бывало ответил Вик, собирая в пучок волосы. – У нас настоящая коммуна. Ради свободного искусства Блисс взяла на себя обязательства содержать убежище для достойных того художников.
– Ты выражаешься не как художник, а как коммерсант, – заметил Себастьян, сохраняя каменную, неестественную неподвижность. – А я вовсе не ревнив.
– Не ревнив? И все же нанимаешь сыскаря, чтобы подловить при случае Блисс? Ты мог бы просто расспросить меня, парень. Эта леди ведет чистую и непорочную жизнь. Ей нечего скрывать. Так что тебе не о чем волноваться. Скажу больше: пока не появился ты, я ни разу не заставал ее с мужчинами, не считая Руда. Да и от него она избавилась, как только поняла свою ошибку. Но даже Руда я ни разу не видел выходящим из ее спальни.
– Вик! – Блисс и так едва держалась на ногах после того, что случилось. Не хватало еще этой ссоры. – Прошедшей ночью здесь случилось несчастье. Но Себастьян вовсе не желал подобного исхода. Пожалуйста, возвращайся к Либерти. Она наверняка тоже переживает.
– И оставить тебя наедине с этим типом? Блисс, ты ведешь себя как ребенок, заблудившийся в лесу. Ревнивые мужчины бывают опаснее волков!
– Очень верно подмечено, – каким-то бесцветным голосом проговорил Себастьян.
– Вик, я знаю Себастьяна с детства. – Блисс встала между мужчинами. – Он никогда не был жестоким. И если тебя действительно волнует только это, то лучше возвращайся к себе.