На восточном порубежье
Шрифт:
К доношению Генс приложил и допросные листы главнейшего бунтовщика Федьки Харчина где он показал:
— Наша измена учинилась от несносных обид, а именно с бытности комиссаров Ивана Новгородцева и Михаила Шехурдина, да подъячих их Екима Мухоплюева и Ивана Свешникова. Брали с нас на один год по два ясака и по три, а кроме ясака с нас берут каждый себе по три и по четыре лисицы или соболей, а ежели у кого нет то берут себе жен и детей под заклад, а сроки пишут на малое время что нам выкупить нечем и то охолопливают их себе вовсе. А еще в летнюю пору посылают к нам закащики за юкольным сбором. Сбирают с нас с каждого
Больному, страдающему Генсу, не было дел до всего этого. Его беспокоило лишь строительство Усть-Приморского зимовья. Да! Якоба Генса по праву можно считать основателем этого поселения, хотя официальных на то полномочий не имел, и административных постов не занимал. Но вот винокуренные дела занимали его и сейчас. Сырьевая база в этих местах оказался весьма обильной. Ительмены и в след им русские, вели заготовку некой сладкой травы, даже более чем коренья разных видов лилейных растений. Готовили с ней толкуши из ягоды. Она получалась сладкой и хранилась без срока.
Технология получения сахара была итого проще. Вязали траву небольшими снопами и сушили. Через несколько дней она увядала, а сок сахарился и попросту отрясался. С пуда травы получали четверть фунта сладкого порошка. Так что даже незадолго до своей кончины Якоб Генс строил грандиозные планы.
Здесь в Усть-Приморске, следующим годом он получит от Павлуцкого ордер отстранении в должности, здесь проведет последние и спокойные годы своей жизни. Но судьба не улыбнется голландскому авантюристу. Увезут его в Тобольск на следствие. Но о том позже, а сейчас оставляем его в Усть-Камчатске.
Глава 8. Виват! Виктория
За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей -
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей -
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей…
Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязны,
Ни кровавых костей в колесе;
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе, —
Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.
Осип Мандельштам.
1
Анадырский
Еще волею императрицы Екатерины, супружницы Петра Великого, сюда послана Анадырская воинская экспедиция. Это было в 1727 году. Тогда предписывалось государыней немирных инородцев призывать и уговаривать в подданство добровольно и ласкою. Быть осторожными в отношениях, чтобы иноземцы те сами доброжелательно приняли власть государства Российского.
С тех пор минуло четыре года, срок не малый, но вот до свершений дельных так и не дошло, лишь экспедицию стали прозывать на модный манер — партией.
Оставшись, после гибели Афанасия Шестакова, единовластным командиром Анадырской партии, капитан Павлуцкий получил и власть над всеми гарнизонами Чукотских и Камчатских острогов. К этому времени это подлинно подтверждали бумаги Сибирского губернатора, а удаленность от столицы делала эту власть абсолютной и бесконтрольной.
Как человек военный, Павлуцкий решил силою оружия замирить чукоч, а если потребуется то и вовсе уничтожить. Для того капитан и собрал в Анадыре русское воинство, с новейшими фузеями и пушками, для того и от штурмана Генса требовал немедленного прибытия бота «Святой Гавриил» в устье реки Анадырь.
Но не все идет по задуманному, а уж в нашей истории и того паче. Судьба и случай определяет более чем человек, а порой и вовсе берет удила в свои руки и наплевать ей на все человеческие желания и устремления.
Сильно гневался капитан Павлуцкий, когда узнал, что «Святой Гавриил» зиму опять проведет на Камчатке. Да и то право, занервничаешь!? Два года к ряду как в течение навигации главный флагман Охотской флотилии совершает по одному переходу протяженностью не более двух недель. Так его и вовсе не дождешься, а присутствие русского военного бота в здешних водах во многом бы переопределило поведение береговых чукчей.
Нерешительность Сибирского губернатора по поводу военных действий для Павлуцкого были непонятны, да и запоздалые ответы просто уже не к месту, и лишь раздражали капитана. Вот он и решился самостоятельно пройтись глубоким военным рейдом по землям чукоч. В случае сопротивления дать достойные сражения, с целью уничтожения их мужчин. Более того он собирался отбить все табуны оленей, лишив средств существования тех кто останется в живых, и этим принудить к заключению мира. Как известно на войне все способы хороши, а победителей не судят.
Анадырский острог был самым удаленным местом от столицы Российской Империи. Мало кто знал в Санкт-Петербурге это звучное название русской крепости в северо-восточном уголке империи, а вот его местонахождение вовсе было не ведомо. В первую экспедицию геодезистам Витуса Беренга так и не удалось побывать в этом богом забытом уголке Сибирской земли. Находясь вблизи полярного круга, отрезанное большую часть года от всего мира поселение было также независимо и самостоятельно, как если бы находилось посреди Арктического океана. Единственный сюда путь шел с Колымы через горы по землям немирных чукчей.