На все времена
Шрифт:
– Хорошо, дорогая. Мне удалось съесть немного хлеба, так что теперь стало куда легче. Ты видела…
Она осеклась, и Абриэль подняла брови.
– Рейвена? Могла бы не спрашивать, мама.
– Видишь ли, твой отец боится, что он очень уязвим.
– Ну, уж не настолько и уязвим, – заверил Вашел, устраиваясь на трибуне. – Я только сейчас услышал, что он выбил из седла пятерых и шатер его команды уже забит полученными им призами. Кстати, это не он?
Абриэль пыталась изобразить равнодушие, но жадно наблюдала, как из-за деревьев вырываются несколько всадников. Впереди летел Рейвен, и Абриэль сообразила, что остальные четверо гонятся
Абриэль знала, что многие надеются видеть Рейвена в плену, желая, чтобы он выбыл из состязаний. Но он немедленно вскочил, одновременно выхватывая меч. Всадники окружили его, но он сражался свирепо, парируя удары мечей, стараясь ранить коней, пока соперники не были вынуждены ретироваться по одному: очевидно, они опасались остаться безлошадными или лишиться ног. Наконец один из рыцарей упал, пытаясь увернуться от меча Рейвена, и тот, схватив поводья его коня, вскочил в седло. К удивлению Абриэль, многие на трибунах приветствовали победителя, отдавая должное его храбрости.
Сама она, не раздумывая, тоже вскочила, смеясь и что-то радостно крича. При этом она твердила себе, что с ее стороны это всего лишь хорошие манеры и если она не будет целиком захвачена турниром, что говорить о других гостях? Всякий может восхищаться боевым искусством Рейвена. Это не значит, что она думает о нем как о муже… даже если частый стук ее глупого сердца утверждает обратное.
– Ты видел Терстана? – спросила она отчима, когда противники снова скрылись за деревьями.
Вашел покачал головой, но когда солнце начало садиться, а рыцари приустали, на поле выехали Терстан и его люди: на шлемах ни единой вмятины, на кольчугах – ни капли крови.
– Вашел, – спросила Абриэль, – ты заметил, какие они свежие? Похоже, они весь день отдыхали, не принимая участия в схватках.
– Такая уловка часто используется на турнирах. Нечестные рыцари дожидаются, пока остальные свалятся с ног. А потом выезжают на поле и легко побеждают остальных. Тут нет ничего незаконного, но все же это непорядочно.
– Терстан и его люди охотятся за Рейвеном, – прошептала Элспет, дернув дочь за рукав.
Рейвен в это время направлялся к лесу, ведя с поля захваченного в плен рыцаря, когда Терстан со своими людьми окружили его. Рейвен, не давая отобрать своего пленника, одновременно выбил из седла нескольких всадников Терстана. Хотя сам Терстан нанес несколько ударов по шлему и мечу Рейвена, все же не пытался бросить ему вызов. Какой-то рыцарь набросился на Рейвена со спины с высоко поднятым мечом, и зрители на трибунах, дружно охнув, поднялись на ноги. Но Рейвен в последний момент, словно почувствовав что-то, повернулся и отразил удар щитом. Рыцарь мешком свалился с коня и остался неподвижным, напоминая груду металла, лежавшую на утоптанной земле.
В эту минуту трубы возвестили об окончании турнира. До сих пор Абриэль не сознавала, как безумно волнуется за Рейвена, и только когда со свистом выдохнула воздух, поняла, что ногти впились в ладони, оставляя крошечные полумесяцы.
Кто-то привел на поле целителя, и рыцари удалились, чтобы подсчитать выигрыши. Только Рейвен стоял перед трибунами, распрямив плечи. Длинные волосы развевались на ветру флагом победы. Он терпеливо дожидался приговора целителя. Наконец рыцаря унесли с поля. Кто-то снял с него шлем, и Абриэль увидела, что это сэр Колберт. Заметив, что он пошевелился, она облегченно вздохнула. Гибель Колберта неминуемо превратилась бы в настоящую битву.
А тем временем Вашел и мужчины постарше собрались вместе и тихо переговаривались, решая, кто будет победителем турнира. Вскоре Вашел кивнул, повернулся к толпе и вскинул руки, чтобы привлечь всеобщее внимание. Постепенно на поле собрались рыцари. Уцелевшие помогали раненым. Последние, хромая, ковыляли к центру поля.
– Добрые люди, мы благодарим Господа за то, что никто не погиб сегодня, – начал Вашел, – и самыми тяжелыми увечьями оказались несколько сломанных костей. Мои собратья-судьи и я вместе с ними долго думали, прежде чем выбрать победителя нашего турнира, но в конце концов вынесли почти единогласное решение.
Победитель – тот, кто захватил двенадцать человек, защищая их от остальных, и благородно разделил трофеи с товарищами по команде. Поэтому кошель с деньгами мы отдаем Рейвену Сиберну.
Абриэль вовсе не удивилась и не пожалела о том, что именно Рейвен стал победителем. Он заслужил эту честь. Однако поразительно, что несколько дюжин человек приветствовали его, вероятно, из-за столь неожиданной щедрости. Может, он покупал их расположение или пытался смягчить ненависть? Какая разница?
Она обыскала взглядом толпу и увидела Рейвена рядом с Седриком. Когда лэрд помог сыну снять доспехи, она увидела кровавые пятна на стеганом кожаной тунике, которую тот надевал под кольчугу, и поежилась, как от холода. Должно быть, удары, нанесенные ему, были очень сильны, если он ранен. А когда Рейвен поднял голову, она увидела на щеке глубокий порез, из которого струилась кровь. Вероятно, в этом месте врезалось забрало.
Освободившись от тяжелых доспехов, он встал, и, судя по замедленным, словно во сне, движениям, она поняла, что он держался на ногах только за счет свирепой гордости. Но, выходя вперед, чтобы получить кошель, он ни разу не споткнулся.
Вашел, улыбаясь, вручил ему позвякивающий кошель. С трибун раздались вежливые аплодисменты и обычный гневный шепоток. Потом зрители выжидающе уставились на Абриэль, и она вспомнила, что гоже была частью приза.
Как она могла забыть о поцелуе и как вообще могла согласиться на такое?
Слишком поздно она поняла, что следовало бы заранее знать, кто именно будет победителем. Теперь пора успокоиться и взять себя в руки. Ей требовалось время, которого не было. Это стало отчаянно ясным, когда Рейвен остановился перед ней и отвесил низкий поклон, казавшийся одновременно галантным и издевательским.
– Миледи, – произнес он.
Абриэль склонила голову. Если Рейвен желает исполнить весь ритуал, она обязана ему следовать.
– Сэр! Ваше выступление на турнире было незабываемым, а боевое искусство – несравненным. Жаль, что я не могу предложить приз, более соответствующий вашим деяниям!
– Жаль, что я не могу снять звезды с неба, ибо только они могут соперничать с вашей красотой и стать единственным даром, достойным вашего приза, – тихо ответил он.
К своей величайшей досаде, Абриэль обнаружила, что не в состоянии ни говорить, ни дышать, ни отвести глаз. Будь проклят этот человек! Как легко он может лишить ее сдержанности. И без того ей не по себе от взглядов десятков весело смеющихся людей!
Но он снова спас ее. А эта способность мгновенно выводить ее из себя?! До чего же он все-таки ее раздражает!