На всех парусах
Шрифт:
Натрескавшись, мы развернулись обратно и, тремя прыжками достигнув леса, скрылись в чаще. При виде нас джунгли падали в обморок. И хотя зелёным из нас был только Дик, мы тоже производили ещё то впечатление! Повязки на пол-лица у нас устрашающе не моргали чёрными овалами. Наверное, встречные думали, что у нас глазищи такие - от уха до уха. А мы, невзирая ни на что, прыгали и прыгали. Эх, хорошо-то как было ощутить состояние полёта! Вспомню - дух захватывает.
.
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
Мы
– "Ах, Маритана, моя Маритана..."
– Это же наша, земная песня!
– узнала я прекрасное музыкальное произведение, знакомое с детства.
– Вы же с другой планеты, а знаете песни иных миров... И так восхитительно их поёте! Отчего?
– А я вообще Землю обожаю!
– прищёлкнул пальцами Эртериатис и продолжил петь, - "Я никогда не забуду тебя..."
Наверху далёкого НЛО что-то приподнялось и замерло под небольшим углом.
– Это люк открылся, - причмокнул Эртериатис, довольный собой, - теперь можно заходить. Но сначала надо доплыть.
– Мокнуть?
– поёжилась я.
– Ха-ха! А вот стоит воздухорез "Жучок". На нём долетим.
– Спасибо, нет, - отказалась я, припомнив, как мёрзла посреди океана, - хоодновато.
– Можно найти места, где жарковато, - засмеялся Эртериатис.
– Приглашаю Вас...
Я с удивлением взглянула на смеющегося инопланетянина. Здесь нет кафе. Да и не до кафе сейчас. Только что улетел наш друг. И так надолго - навсегда. Все люди тяжело переживали разлуку, все как тени медленно слонялись среди железных столов, оставленных инопланетянами саморазрушаться. Совсем не хотелось веселиться.
– Я приглашаю вас на Чёрное море греться, - сказал Эртериатис, - и оттуда позвонить Дику...
– Он, наверное, сейчас уже очень далеко.
– Да, скорости космические. Небесные корабли, по его же словам, мчатся на всех парусах.
На следующее утро Эртериатис, отправив по домам вернувшихся из пустыни Наски юнцов: земных рыбаков - по родным деревням Африки, а космических шутников из "СБВК" - в созвездие Кентавра (пока они не успели ничего нарисовать на полях), доставил меня на тёплое побережье. У Эртериатиса было прекрасное, самое что ни на есть отпускное настроение, и он беспрестанно насвистывал свою любимую песенку про Маритану.
Мы расположились на солнышке у моря, оперлись руками о песок, подставили ветру носы и задумались.
– Позвонить?
– спросил Эртериатис.
– Угу, - сказала я.
"Золотой Бутон", красовавшийся на ремне, перекинутом через плечо пришельца, сразу включил связь, что означало, что Дик находился совсем рядом, где-то в области Млечного Пути.
"Привет, Дик! Мы волнуемся", - без шифровки и шаблонов нацарапал гранитным "яблочком" инопланетянин по "блюдцу" приёмника.
"Прилетел в созвездие Лебедя, - пришёл ответ от Дика.
– Тут все ринулись к Смотрителю Звёзд помогать удерживать энергетическую силу космических сооружений, попавших в аварию. Вот почему они не прибыли на симпозиум. Наша группа движется по намеченной траектории. Сейчас в полёте три скифатрия по 777 звездолётов
"Пока не искали. Тебе звоним" - ответил Эртериатис.
"Пишите чаще, пока я в вашей Галактике. Позже связь будет с помехами".
"Ничего. Мы попросим Марс установить особые порталы связи "Световые Столбы".
"Тогда от меня привет Каролине. Попросите БСМ-1, чтобы она предупредила Васю о том, что я отдал распоряжение марсианской группе возвращаться на Землю. Вася обязан встретить астронавтов с Марса."
"Хорошо. Встретим. "
"Спасибо. До свидания"
"Пусть дорога будет лёгкой!"
– Дик просил Вас передать какому-то Васе информацию о какой-то группе, - искоса глянув на меня, сказал Эртериатис и стал зачехлять приёмник.
– Знаю Васю. Позвоню ему, - ответила я.
– А почему Труженики Вселенной предпочитают цифру "7"? У вас всегда в скифатриях ровно по 777 НЛО?
– Да. Просто цифра "7" наиболее узнаваема при чтении видеообращения. Все остальные цифры можно запросто перепутать с похожими на них: 1 не отличить от4, 3 - от 8, 6 - от 9, 2 - от перевёрнутой 5. Наивысшей ценностью для нас является человеческая жизнь, поэтому постоянно пересчитываем, сколько звездолётов вернулось в скифатрий - 777 или 664. Если чёткие очертания числа 777 не просматриваются на экране переговорного устройства, идём искать отставших. Будем знакомы: я - житель планеты Таутиушимиривкаоунлы из созвездия Геркулес. А Вы?
– Местная, - тряхнула я кудряшками.
– Весёлая, значит. Похохочем? А то наши таутиушимиривкаоунланки чрезмерно серьёзные, прямо-таки, честное слово, посмеяться не с кем.
– А название Вашей планеты вроде длинное и не грустное совсем.
– Оно потому и длинное, что тамошние люди не формально подходят к каждому вопросу и всякая новая эра обновляет, так сказать, омолаживает старое название планеты, добовляя к нему по слогу. В общем, я останусь на вашей планете. Тут название короткое, легко произносимое.
– А Ваши девушки будут по вас скучать.
– Вряд ли. Они - не "фиальюмс".
Я рассмеялась и моя реакция настолько пришлась по душе инопланетянину, что он начал без передышки вспоминать забавные истории из своей жизни в созвездии Геркулес. И так у него смешно получалось, что мы дружно и громко хохотали.
Но наш смех насторожил Дифтодроута. Он прибыл со стороны моря, выпрыгнул из НЛО и, пешком пройдя вдоль берега, остановился перед нами, держа в развёрнутом виде бумажный лист со строгим текстом. Разложив его га берегу, он расправил бумагу, придавил камушками и уселся неподалёку, грозно сверля взглядом Эртериатиса.
– Надо изучить содержание, - я склонилась над листом, но набежавшая волна смыла его в море.
Дифтодроут побежал вылавливать из волн лист бумаги, а Эртериатис беззаботно улыбался.
– Здорово мы сегодня похохотали, - потёр он руки.
– Неплохо бы так провести все 500 лет моего отпуска, веселиться и деревья высаживать.
– Как Гомер напоминал: "...работать за плату хорошую в поле, Рвать для забора терновник, деревья сажать молодые;..." (Гомер. Одиссея. Песнь 18, строки 358-359).