На всю оставшуюся жизнь…
Шрифт:
Она и не собиралась останавливаться. И возбуждалась от своих движений. Она не чувствовала стыда. Но вскоре поняла, что должна сделать что-то еще. Доставить Нику такое же удовольствие, какое он доставил ей там, на столе. Она склонила голову к его животу, и ее губы заскользили вниз по его свежей коже.
– Если не хочешь, не делай этого, – проговорил Ник хриплым голосом. – Я не ожидал от тебя… о! – простонал он, когда Линда добралась до цели. Не имея опыта, она полностью положилась на интуицию. И интуиция не подвела ее. Это можно
– Зачем ты меня останавливаешь? Ты же сам хотел этого. Я знаю, что хотел, – почти с обидой воскликнула Линда.
– Конечно, хотел, – сказал он, нежно взяв в ладони ее лицо. Его пальцы дрожали. – Я подумал о тебе. Может, тебе было бы неприятно, если бы я не выдержал… – Он выпустил из ладоней ее лицо и упал навзничь на подушки.
Линда была очень удивлена. Он остановился в такой момент! Подумал о ней! Не много найдется мужчин, способных на подобную самоотверженность. Она склонилась над ним и осторожно убрала потную прядь волос с его лица. А потом нежно поцеловала его. И не отрывая губ от его рта, прошептала:
– Ты такой милый!
Какое-то время они молча ласкали друг друга.
– Попробуй еще раз, Линда, – Ник взглядом указал на презерватив, – безопасный секс – веление времени. И ты должна уметь надевать это сама, потому что не каждый мужчина, с которым тебе захочется сблизиться, предохраняется.
– Но я… – Она хотела сказать, что ей не нужны другие мужчины, что она хочет только его. Хочет, чтобы Ник всегда был с нею! – А не мог бы ты… показать еще раз? – вместо этого произнесла она.
Ник вздохнул и показал. Он показывал медленно, направляя ее пальцы, и в конце концов оба оказались на пороге непреодолимого желания, которому они не имели сил воспротивиться…
Когда все кончилось, Линда пылко прижалась к Нику.
– Пожалуйста, не уходи, не оставляй меня, – сдавленным голосом прошептала она. – Останься со мной. Останься…
И Ник остался. Он крепко обнимал ее, пока она не погрузилась в глубокий сон.
Линда проснулась спустя несколько часов. Рядом с ней никого не было. Кровать была пуста и холодна. Во всем доме стояла глубокая тишина.
Охваченная паникой, Линда выкрикнула его имя. Она выскочила из кровати и нагая бросилась из спальни. Искала везде. Но Ника не было. Его мотоцикл исчез. Ник уехал.
– Нет! – вскрикнула Линда и снова бросилась проверять каждый угол. Опять заглянула в гараж. Потом вернулась в дом и попыталась успокоиться, призвав на помощь логику. Ведь он же предупредил ее, что никогда не остается, никогда не влюбляется.
Но никакие доводы не могли остановить поток слез. Она хотела, чтобы он вернулся в ее жизнь.
– О, Ник! – рыдала Линда. – Ник! Ник!
В этот момент проснулся Рори и начал плакать.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Когда Ник въехал на монастырский двор, было около семи утра. Он оставил свой мотоцикл у той части монастыря, в которой раньше жили послушницы, а теперь размещались гости. За последние годы численность обитательниц монастыря катастрофически упала: кто-то умер, кто-то уехал, а новыми послушницами монастырь уже давно не пополнялся.
Ник понимал, почему современные девушки не особенно рвутся в монашки. Хотя, что касается воспитания характера и развития добродетелей, монастырь мог бы многим сослужить добрую службу.
Несмотря на то, что среди монахинь попадались сестры по своей чрезмерной строгости более пригодные в надзирательницы для женской тюрьмы, Ник ко всем сестрам относился крайне нежно. Впрочем, особенно он любил сестру Огастин. Она была ему как мать, а свою мать он никогда и не видел. Мысль, что сестра Огастин может скоро умереть, причиняла ему горькие страдания. А раньше эта мысль вообще не приходила Нику в голову. Сестра Огастин казалась ему неуязвимой и бессмертной.
Но в последнее время здоровье сестры Огастин пошатнулось. Это было одной из причин возвращения Ника в Сидней: кто-то из монахинь передал ему, что сестра Огастин будет рада увидеть своего любимого мальчика.
Ник пересек двор, покрытый гравием, и задержался у входа. Вокруг ни души. Очевидно, все в часовне на утренней мессе.
Ник и в юные годы не особенно предавался молитвам. И сейчас не собирался ничего менять. Он остановился у двери в конце длинного монастырского коридора, скинул с плеч рюкзак и достал связку ключей с маленьким фонариком-брелоком. Некоторое время он разглядывал этот фонарик, вспоминая Линду и прошлую ночь.
Ты правильно поступил, сказал он себе твердо. Абсолютно правильно.
Ему вспомнилось, как она прижималась к нему после того последнего раза, как просила не уходить. Ник был уверен, что, останься он с ней до утра, Линда приложила бы все силы, чтобы его задержать. И одна ночь превратилась бы в две, потом в три… Но ведь, черт побери, он сам хотел остаться! Ему стоило трудов убедить себя, что пора уходить.
Конечно, Ник чувствовал себя виноватым оттого, что ушел не попрощавшись. Но если бы он остался, то чувствовал бы себя еще хуже, так как невольно внушил бы Линде надежду. Для него это было бы нарушением правил, к которым он привык.
С самого начала ясно, что Линда эмоционально уязвима и что ему не следовало бы сближаться с ней. В таких случаях всегда возникает привязанность. Но как отказаться от того, что тебе предлагают?
Ник успокаивал себя мыслью, что, проснувшись, Линда просто выругает его за дурные манеры, но с ней будет все в порядке. Она найдет себе надежного приличного мужчину, который будет о ней заботиться.
Линда умная, красивая, сексуальная. Любой будет рад жениться на ней и усыновить Рори.
При мысли о Рори Ник нахмурился. Он сунул ключ в замок и повернул его.