На вулканах
Шрифт:
Были тщательно законопачены все места, где лава могла прорваться внутрь города, в частности, ворота Порто-дель-Тиндаро. Люди молились и надеялись, что высокие, крепкие стены укроют их. Однако поток лавы ворвался внутрь церкви Ностра-Синьора-делле-Грацие сквозь главный вход и залил неф. Над хорами возвышалась статуя пресвятой девы. У ее ног поток замер и, о чудо, пощадил святой образ...
Другой поток обогнул город и 22 апреля вышел к месту, где матросы пришвартовывали суда. Чуть позже, в 9 ч вечера следующего дня, лава достигла моря. Вид слияния раскаленной лавы с морскими волнами потрясал и зачаровывал: толкаемая вперед чудовищными силами, лава ползла даже под водой...
Кое-где
Однако теперь этот рукотворный поток стал угрожать безопасности городка Патерно, который до того времени оставался нетронутым. В ужасе жители Патерно ударили в набат и с барабанами и трубами двинулись бить катанийцев Паппалардо, которые, стремясь защитить свой город, поставили под удар Патерно. Бой вышел явно неравный - пятьсот разъяренных мужчин из Патерно и близлежащих селений против сотни людей, вымотанных долгой борьбой с огнем. Катанийцев обратили в бегство, не дав им расширить брешь, и вскоре, не получая пищи от главного потока, угрожавший Патерно язык замедлил бег, остановился и застыл. Катанийцы с отчаянием смотрели, как главный поток вновь устремился в прежнем направлении. Delenda est Catania * ...
* Погибла Катания... (лат.).
Восемь дней, начиная с 22 апреля, лавовые массы скапливались перед рукотворными препятствиями, воздвигнутыми на их пути. Но могла ли стена сдержать столь мощный натиск? В конце концов на участке между Порта-дель-Тиндаро и Бастионе-дельи-Инфетти лава пробила брешь шириной метров пятьдесят и хлынула сквозь нее, как бы мстя за то, что ей пришлось задержаться здесь. С ужасающим грохотом один за другим стали рушиться дома, и неумолимый поток уносил с собой их обломки.
Для прорыва внутрь города лава выбрала стену монастыря бенедиктинцев. Строения его вскоре скрылись под слоем лавы. Стоящая неподалеку церковь Санта-Барбара рухнула. Ни от монастыря, ни от церкви не сохранилось ни единого камня. Среди моря развалин каким-то чудом устояло лишь здание, где находились монашеские кельи. Вернее, чудо здесь было ни при чем, просто монастырь был построен на площадке, имевшей легкий уклон к западу, куда и отклонился поток лавы.
Бенедиктинцы покинули свою обитель в ночь на 30 апреля. Торжественная процессия монахов, распевая попеременно молитвы и псалмы, направилась к монастырю доминиканцев Санта-Катарина-да-Сиена, где и попросила убежища.
5 мая лава дошла до Корсо. Обезумевшие от горя горожане старались воспрепятствовать вторжению - воздвигали хрупкие преграды, пытались огородить надвигающийся поток, отвести его в тупики... Лава неумолимо шла вперед.
Вечером 16 мая рухнула еще одна часть укреплений недалеко от Порта-дель-Сале. И вновь огненная река, кипя, ворвалась внутрь. Она прокатилась до самого Кастель-Урсино, окруженного стенами и рвами. Река заполнила рвы и пробила стены.
Невдалеке язык лавы сползал под уклон к морю. Здесь в море выросла новая лавовая дамба, но до того была полностью разрушена старая - тот самый природный лавовый мол, который греки нашли здесь двадцать три столетия назад и благодаря которому они и решили построить город именно на этом месте. Новый мол пролег в неудачном направлении он не мог, как прежний, защищать корабли от южного ветра. Отныне порт, главное богатство города Катания, перестал быть безопасным и оказался открытым всем штормам и бурям.
Как мы уже сказали, городской епископ бежал, а городские власти оказались неспособны к руководству. Богатые горожане и аристократы ушли, их дворцы и дома стояли пустыми. Но что стало с остальными, кому некуда было идти и не на что было нанять носильщиков, чтобы унести свой скарб? До последней минуты каждый надеялся выжить, каждый мечтал, чтобы именно его жилище осталось невредимым. Когда они осознавали, что пора уходить, было слишком поздно пытаться спасать хоть что-нибудь.
Вокруг возникали драки, вспыхивали мятежи, свирепствовали грабители, люди окончательно лишались рассудка, город являл собой картину несчастья и ужаса. На специальном заседании сенат попытался найти средство защитить людей от страданий. Для устрашения прочих соорудили четыре виселицы и вздернули на них четверых грабителей, схваченных на месте преступления.
Можно подумать, что, разорив Катанию, извержение немного успокоилось: реки лавы замедлили свой бег. Однако еще целых два месяца жерла Монти-Росси продолжали изрыгать потоки лавы и облака пепла. Только в июле вулкан угомонился после трех с половиной месяцев беспримерного буйства.
Глава девятая,
в которой Флоранс Тристрам описывает восхождение на Этну во времена классиков и романтиков.
Более года после описанных памятных событий ни вершина, ни боковые конусы даже не дымили. Этна истощила свои силы. Но Катания была разрушена, область разорена, порт пришел в упадок, жители находились в отчаянном положении. Сжалившись над обитателями многострадального города. Карл II Испанский царственным жестом великодушно освободил город от податей и налогов на десять лет.
Люди долго не могли оправиться от неслыханного бедствия, заново обживали городки, селения, мало-помалу приводили в порядок дома, церкви, монастыри, дворцы, восстанавливали свой город и порт. Жизнь вошла в привычную колею, каждый вновь занялся своим делом. Катастрофа была слишком ужасна, чтобы можно было опасаться скорого ее повторения: наказав людей за грехи, бог не мог теперь не сжалиться над ними.
Воспоминание о катастрофе уже начинало стираться в памяти людей, когда спустя каких-нибудь восемьдесят лет, 16 июля 1693 г., в тот момент, когда огромная толпа в двенадцать тысяч человек заполнила большой собор и всю соборную площадь, дабы присутствовать на торжественном богослужении, земля заходила ходуном у них под ногами: все двенадцать тысяч верующих, стоявших внутри храма или вокруг его, были засыпаны обломками здания. За считанные секунды двадцать тысяч катанийцев нашли смерть во вновь разрушенном городе.
В том же XVII в., когда свирепствовали извержения и землетрясения, на смену сказаниям, легендам и поэтическим описаниям пришел научный подход. Ученые люди, как их стали называть, то есть те, кого в древности именовали философами, а мы скромно называем научными работниками, - подлинные ученые или просто желающие так именоваться - заинтересовались вулканической деятельностью, в частности Везувием и Этной, и решили поближе их изучить, дабы объяснить происходящее в них - вполне понятное и похвальное желание.