На высочайших вершинах Советского Союза
Шрифт:
привставал и вглядывался в грандиозные дороги ледника, но все
выделяющиеся точки оставались неподвижны: караван не появлялся.
Жаль, пик Коммунизма отсюда рассмотреть не удалось — закрывал
ближний гребешок. Зато пик Калинина (6300) весь открыт. К двум часам
спустился вниз.
Решили возвращаться к языку Федченко. Аркадий Георгиевич с
красноармейцами пошли верхней тропой, договорившись на случай
встречи с караваном выстрелить два раза. Дошли до второго льда и... ура!
караван. Вот и Михаил Васильевич показался на своем верном коне, а за
ним другие... Мы несколько холодно поздоровались, потребовав
объяснения столь крупного опоздания. Но те в свою очередь навалились на
нас, заявив, что дорога проложена черт знает как, что все лошади
перекалечены и хорошо, что они вообще дошли. Доводы, судя по их виду,
достаточно основательны, возражать не приходится. Вспомнился быстрый
пробег красноармейцами самого тяжелого участка. Очевидно они сделали
там слишком мало!
Перекусили наскоро лепешками с сахарным сиропом. (Одна лошадь
с грузом сахара и конфет купалась в ледниковом озере). Дали залп и рысью
пошли подправлять оставшийся уже прилично разработанный участок
дороги. Перед носом лошадей забрасывали большие дыры, скапывали
склоны. Прошли удачно; лишь в одном месте лошадь дала кульбит через
голову, завязла ногой в камнях и оставалась в этом положении до тех пор,
пока мы не обрезали веревки с грузом. Удивительно, как ноги целы
остались.
Мы в лагере. Первое дело — есть, есть! Консервы всех видов и
83
рисовая каша с мясом в заключение. Как только наелись досыта —
половину усталости как рукой сняло! Тут же решили идти на охоту.
Часов в пять вышли с рюкзаками. Идем по прошлогодней тропе.
Вот поворот к Бивачному. Открывается пик Коммунизма во всей мощи.
Самая трудная часть — обход над ледниковым озером: тропа почти
целиком съехала. Дальше хорошая дорога по береговым моренам.
Условились: Михаил Васильевич садится в засаду на гребешке с
обзором левой долины и небольшого ледничка, а мы значительно далее, в
моренных столбах. Разошлись.
Уже стало темнеть, когда мы подошли к нашим местам. Я начал
подъем к первым столбам, условившись насчет мест и сигнализации. Увы,
от первых столбов засады не видно, да, к тому же самый столб принял
форму гриба и ночевать под шляпкой что-то не хочется. Полез к следую-
щей колоннаде. Ни одного сколько-нибудь подходящего места! Лишь на
третьей колоннаде нашел гребешок, ножеобразный, меж двумя столбами.
Потрудился здорово, пока гребень превратился в узенький мостик, на
который д удалось положить спальный мешок.
Луна ярко освещает противоположные вершины. Вылез на
вышестоящие столбы и увидел всю панораму. Изумительная картина!
Правда, в мягком свете луны пик Коммунизма терял свою грандиозность,
перспектива пропадала.
Укладываюсь с величайшей осторожностью. От всякого движения
каскады камней с грохотом сыплются вниз. Винтовку девать некуда. Кладу
с собой в спальный мешок, сплю чутко. Тепло.
5 июля. На рассвете несколько раз просыпаюсь. Сонным глазом
обвожу склоны — никого. И вновь засыпаю. Солнце уже здорово
пригрело. Спросонок слышу — рядом камни валятся, а затем голос:
«Женя! Выше стадо. Идем!» Балансируя, оделся.
Подходим с двух сторон. Еще до бугорка заметил мирно
84
пасущегося козла. Пригнувшись, крадусь. Не замечает. Шагах в двухстах
лег, взял па прицел, но решил, что нужно ближе подползти. Совсем почти
на бугор выполз, но лишь успел залечь — выстрел, за ним второй.
Встрепенулся козел — и наутек влево в ложбинку. А из зеленой ямки
рядом со мной — целое стадо, штук шесть! Еще выстрел, стадо
врассыпную. Один киик — прямо вниз, совсем мимо меня. Щелкнул
затвором — не выходит патрон! Еще и еще — все без толку, выдернул
шомпол и тогда лишь выбил. Киик тем временем скрылся.
Вдогонку стаду, пересекающему осыпь, веду беглый огонь. Пули
ложатся рядом, лишь кийки не ложатся. Вижу в скалах поднялась
подозрительная пыль, затем выбежал козел и резко подался вниз. Огонь по
нему, но далеко уже. Все скрылись. Охотнички возвращаются домой.
Вносится предложение — пойти посмотреть места, где паслись кийки.
Смотрим — кровь. Значит ранили. Дальше по кровавым следам.
Неожиданно впереди в ущелье облаком поднялась пыль. Что есть духу
кинулись по осыпи. На ходу загоняю патрон прямо в ствол. С края
увидали: козел скатился с обрыва и лежит на дне. С винтовками наготове
спустились, но в них уже нет нужды — мертв. Рана в живот и все кишки
смотаны на рога.
Освободили рога и поволокли козла вниз по ущелью. Иногда он
легко катился сам, стукаясь о камни. На остатках лавины в узком ущельи
мы его оставили. Место пометили туром. Поздравили себя с удачей,
распределив каждому по полкозла.
За полтора часа дошли до «Гроба». Михаила Васильевича нет. Ну,