На высочайших вершинах Советского Союза
Шрифт:
видимо, решил не отступать. Наши рассказы об охоте привели
Абдурахмана в страшный восторг.
Уже около четырех, а Миши нет. Беспокоимся. Не свалился ли со
скал, а может быть, барс задрал? Масса предположений о конце жизни
славного завхоза. Мы опять идем на поиски, отказавшись от помощи
85
красноармейцев.
На пути вдруг вынырнул маленький человек.
— Миша! а мы уже твой труп искать пошли.
— Ну, я живучий!
Оказалось, что мы разошлись. Оп, Заслышав нашу пальбу, пошел
навстречу, а мы тем временем, видимо, оперировали с козлом в ущелье.
Нас он искал с полдня, а затем, не спеша, пошел дорогой, расставляя туры.
Договорились: он сходит в лагерь, вернется, а мы тем временем
вскроем козлу брюхо (я взял Мишину финку), и у ручья сойдемся, а затем
пойдем в засаду к перевальчику.
Оставив рюкзаки и винтовки у ручья, налегке пошли по осыпям к
лавинным сбросам. Немного не дойдя до ущелья опешили, глаза
протираем: по сбросам на переломленных ногах ковыляет козел: то
свалится, то вспрыгнет, перевернется, опять свалится. Воскрес из мертвых.
Без кишек бегает. Что делать? Ножом бить — рука не поднимается.
Камнем тоже. Глаза огромные, печальные и умные. Решили моим ремнем
ноги связать. Козел свалился и не встает. Побежали за винтовкой вниз, а я
полез вверх, чтобы окончательно убедиться тот или не тот киик. На
полпути обнаружил — нет ножа (выронил, когда снимал ремень).
Вот тур. Приподнимаюсь над обрывчиком и вижу рог. Здесь!
Поддавшись волнению, рванулся вперед и... опрокинул на себя огромный
камень. Он свалился на кисть. Боль зверская. Пробую согнуть — гнется и
пальцы тоже: костя, видимо, целы. Опираясь ободранными локтями, все
же влез и убедился — козел не воскрес. Значит это был второй. Здорово! С
трудом спустился. Рука опухла, как подушка. Глухая боль.
Второй козел еще больше первого и, видимо, это он первым
запылил в скалах. Через час с небольшим рассказываем в лагере
необычайную историю. Ну теперь мясо есть, пятая часть нормы нами
выполнена.
86
Ложимся, выбирая место с меньшими шансами на камнепад. Луна
залила все мягким светом.
6 июля. Утром киргизенок, Абдурахман, я и два красноармейца
двинулись вперед. Мы — спустить и выпотрошить козлов, а
красноармейцы привести в порядок Перевал пяти.
Абдурахман, как заправский хирург перед операцией, по дороге
вымыл тщательно руки и, пока мы лазали за верхним козлом, разделал
нижнего, а затем и за спущенного принялся. Ловко работает! Затем — за
рога и волоком донизу, с передышками. Козлы тяжелые, пудов по пять
каждый. Прикрыли их камнями и курткой Абдурахмана.
Подходим к перевалу и видим: красноармейцы разрабатывают
совсем не тот путь. Пришлось начинать сначала.
Наконец показался и караван, замеченный, конечно, Абдурахманом,
которого и послали сказать насчет козлов. Началась перевальная эпопея.
Первые лошади взошли еще ничего, а затем пошло! Одна перевернулась,
за ней другая, сшибли третью и четвертую. Вьюки рассыпались. Пришлось
самим взяться за переноску. Однако все осталось цело, лишь банку с
рыбой помяли, ее же и съели с аппетитом, пожалев, что пострадала только
одна. Позже я серьезно волновался за судьбу высотомера, спрятанного в
суме.
Дальше хорошая дорога на грани морен и осыпи. Погода
изумительная. Второй день ни облачка на темном небе. Ослепительно
блестят пики Калинина, Орджоникидзе и в центре — массив пика
Коммунизма.
В одном месте врезались. Гривка, на ней большой тур. Михаил
Васильевич говорит, что в прошлом году дорога шла низом. Но Аркадий
Георгиевич уверяет, что верхом. Пошли верхом, тем более, что ребята
сверху не сигнализировали, и попали в. такие развалы — ужас, все кончи-
лось обрывом. Даниил Иванович кричит: «Низом нужно». Ну где ж тут
87
возвращаться!
Пришлось наскоро делать дорогу и с большим риском проводить
лошадей. Одна все же сорвалась и чудом как-то сбежала на собственных
ногах. Часа через два по хорошей дороге добрались до Подгорного лагеря.
Начался пир. Козел, жаль один (второго лошадь не подняла), пошел
в ход. Высотомер оказался цел. Спим без палаток. Тепло. Высота около
4000 метров.
7 июля. День совещаний. Остро стоит вопрос о носильщиках,
которые так и не появляются. Любителей еще раз ехать за ними не
нашлось. Если не подойдут, придется из местных сил набирать.
Мы с Аркадием Георгиевичем остановились на таком плане: идем с
красноармейцами и Усумбаем до Ледникового лагеря «4600», ищем дорогу
для каравана. Затем отправляем «носильщиков» обратно, а сами лезем на
плечо пика 5600, ставим палатку и по возможности пытаемся взять
гребень и установить лагерь на 6200 метрах.
Взяли питания на шесть дней, три палатки. Вес получился
солидный.
8 июля. В девять часов выходим солидно нагруженные.