На взлёт!
Шрифт:
Бледность Хасинты сменилась жарким румянцем. Мать заметила это – и бросила на мужа выразительный взгляд.
Когда гости насытились и разговор начал иссякать, эдона Мирита сообщила:
– Мой дорогой супруг решил сделать к сегодняшнему празднику подарок – мне и вам всем. Полагаю, вам приходилось слышать о загадочной гадалке Вьехе.
Все с интересом закивали.
– Никто не знает, где живет эта удивительная старуха. Она сама приходит в тот дом, какой выберет, и с невероятной точностью рассказывает
Гости шумно выразили свое восхищение.
– Мудрая гостья вот-вот прибудет, – подпустила таинственности в голос хозяйка. – Я приказала провести ее в голубую гостиную. Мы будем входить туда по одному. Мирита шутливо погрозила гостям пальцем. – Уверена, что некоторые шалуны и проказницы не захотят, чтобы их былые или нынешние похождения обсуждались при всех!
Гости захихикали, весело переглядываясь.
Слуга тихо вошел в столовую, остановился за спиной хозяйки и, склонившись над ухом. что-то сказал ей.
Эдона Мирита взмахнула сложенным веером:
– Ах, наша необычная гостья уже прибыла! Кто хочет первым заглянуть в будущее?
Все на миг замешкались, и Бенц этим воспользовался. Наверняка гадалка, как все ее товарки по ремеслу, любит деньги. Пожалуй, ее можно будет уговорить сказать несколько нужных словечек. Жаль, при себе только один делер... авось хватит на мзду старухе!
«Эдон Лансио» поспешно вскочил на ноги:
– Если господа и дамы не сочтут меня дерзким...
– Ах, что вы, что вы, ваша милость! – заулыбалась хозяйка и обернулась к слуге. – Хозе, проводи господина барона в голубую гостиную.
* * *
Гадалка походила на черную ворону, нахохлившуюся посреди веселенькой гостиной с голубыми цветочными обоями. Черный плащ с низко опущенным капюшоном скрывал фигуру и лицо. Руки, деловито тасующие колоду карт, были затянуты в черные нитяные перчатки. Женщина сидела на стуле с высокой спинкой у мраморного столика. Второй стул, рядом с нею, был поставлен для гостя.
Дик уселся и приветливо спросил:
– Как гадать будем, матушка? По руке или на картах?
При звуке его голоса старуха вздрогнула, прекратила тасовать колоду, вскинула голову – и тут же вновь ее опустила.
– Как прикажешь, господин, – хрипло шепнула она. – Можно сначала на ладонь глянуть, а можно и карты раскинуть.
– Нужен ли я еще вашей милости? – спросил от дверей слуга.
– Нет, ступай.
Старуха проводила слугу взглядом – и лишь тогда, когда дверь закрылась, взяла обеими руками руку Бенца.
– О! – выдохнула старуха. – Ты молод, но у тебя ладонь мужчины, познавшего жизнь. Ты человек суровой судьбы. Опасность позади, беда вокруг,
– Да? Не удивила. Смерть у всех впереди, лишь бы подольше там и оставалась!
– Но твоя уже на тебя глядит, ухмыляется.
Дик начал сердиться. Раз ты гадалка, так ври клиенту что-нибудь веселое да приятное! А пугать нечего.
– А твоя, стало быть, далеко отсюда? – процедил он. – Может, в Таумеклане? Или еще где за морем? Ну-ка, покажи ладонь, сам тебе погадаю!
И схватил женщину за левую руку.
Та взвизгнула, шарахнулась. вырвалась. Всем телом подалась в сторону, готовая вскочить со стула и броситься к дверям.
Но Дик не пошевелился. Он был удивлен. Взвизгнула старуха звонко, молодо. И движение, которым она выдернула руку, было ловким, сильным...
– Не бойся, матушка, – сказал Бенц мирно. – Раскинь лучше карты.
Успокоившись, старуха вернулась на место, вновь принялась тасовать колоду.
А вот у Дика начисто пропало то легкое, приподнятое, веселое настроение, что владело им за ужином. Еще недавно самозванец чувствовал себя так, словно срывает выигрыш за выигрышем; удача несла его в ладонях.
А теперь – стоп. Теперь надо насторожиться.
Что-то не так, но что?
Вьеха тем временем принялась медленно выкладывать на столик карты. Дик с нарастающей тревогой глядел на сложную фигуру, похожую на снежинку в кольце. Часть карт упала на столик рубашками вверх.
Небоход не верил в гадание – ни на картах, ни по ладони, ни на ореховой скорлупе. Но в движениях рук старухи было что-то завораживающее, недоброе, опасное. И еще беспокоило неуловимое воспоминание. Словно комар кружится вокруг, а не поймаешь.
– Странно! – возгласила Вьеха. – Если бы не знала. куда меня позвали, решила бы, что гадаю простолюдину. Прости, господин, обидеть не хочу, да только так карты легли.
У Бенца холодок пробежал по спине. Он покосился на мраморный столик – словно куски раскрашенной бумаги и впрямь могли его выдать.
– Вот грифон. – Вьеха коснулась пальцем клювастой головы на карте. – Это знак неба. Твою душу тянет ввысь, господин, и тянуть будет, если не перечеркнет твой небесный путь вот эта карта – факел. В этом раскладе она означает смерть.
– Да сроду она не означала смерть... – трепыхнулся было Дик, которому в детстве дядя Рейнард шутки ради показал азы гадания
– Означает, если рядом выпала чаша, – не дала себя сбить Вьеха. – Причем чаша перевернутая. Кончилась жизнь, вся вытекла, как вода из чаши.
Дик открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал. Не потому, что испугался. Просто в этот миг он понял, что показалось ему странным в облике гадалки.
Когда женщина шарахалась от него, плащ распахнулся, приоткрыв платье. Темно-синее. Расшитое по подолу белыми вьюнками.