НА ЮЖНОМ УРАЛЕ
Шрифт:
Дальше остановки нет ни одного жилого дома. Автобус уезжает обратно в Баку совершенно пустым, чтобы оттуда вернуться полным пассажирами.
Остаюсь один на краю дороги и пустыни засыпанной лентами билетов за проезд на автобусе. Видимо перед пустыней водитель там проводит отчёт за свою чистую совесть, а лишние деньги кладёт себе в карман.
На часах ещё только семь часов утра. По информации с моего завода. Бакинский алюминиевый завод начинает работу в восемь часов местного времени.
У меня есть время на завтрак. В Баку завтракать ни стал. Все блоки общественного питания были рано утром закрыты и кроме того, в Баку все очень дорого.
Это всё знаю ещё с прошлых своих поездок в этот прекрасный Баку, столица Азербайджана. Сейчас конец зимы. Пермь на Урале в снегу. Мардакяны, это посёлок, утопающий в зелени.
Он словно оазис в близи миллионного города и огромной пустыни по берегу Каспийского моря. Сам хожу по чистым переулкам посёлка Мардакяны, который больше напоминает курортное место, чем населённый пункт пригорода Баку.
Улицы и переулки безлюдны. Но всюду открыты пункты общепита – столовые, чайхана, кафе и закусочные. Есть место, где покушать приезжему.
– Сколько стоит питти, кружка пива и котлета с гарниром? – спрашиваю у продавца в ближайшей закусочной.
– Сколько ты хочешь, столько и будет. – пережёвывая во рту остаток своей пищи, отвечает продавец, жирный, как баран.
Начинаю по монетке выгребать из кармана сдачи, которые взял в автобусе за проезд сюда.
– Достаточно! – сказал продавец закусочной, когда у него лопнуло терпение в ожидании денег от меня. – Иди! Кушай. Там всё готово. Лаваш можешь кушать сколько угодно и бесплатно для гостя.
Продавец сгребает мои монеты в выдвинутый ящик, не считая и лениво глазами показывает мне на столик, который уже обслуживает пацан. Очевидно, это его сын, такой же жирный и ленивый, как его папа.
Сажусь за стол, в середине которого на медном подносе горкой нарезанный лаваш. Деньги за лаваш в пунктах общепита азербайджанцев действительно не берут.
Азербайджанцы считают, что грех продавать хлеб гостям. Поэтому стараюсь больше съесть лаваша. Надо мне на халяву хорошо заправиться, чтобы сэкономить деньги, которые могут мне пригодиться для других целей в Баку. Ведь никто мне не скажет, сколько ещё дней здесь буду.
Удивительно как вкусно готовят азербайджанцы свой суп питти. Вроде там ничего нет такого, что можно назвать экзотическим блюдом, всего лишь бульон с мясом и зелень.
А как вкусно! Ну, прямо тут язык можно проглотить от удовольствия. Чего нельзя сказать о котлете с гарниром, которые не первой молодости. Даже не хочется давать ей характеристику.
Хорошо ещё, что котлету с гарниром посыпали зеленью, это перебивает запах гарнира с котлетой и таким образом меняет вкус второго блюда, которое запиваю пивом на половину разбавленным водой. Зато это всё почти даром обошлось.
Так тут экономлю много денег на пище. С раздутым от продуктов животом словно пингвин выхожу из закусочной и медленно направляюсь в сторону Бакинского алюминиевого завода, который вблизи оказывается всего лишь небольшой территорией с цехами барачного типа.
Всюду валяются бухты с алюминиевой проволокой. Удивительно! Почему, это нельзя было взять без скандалов? Тут, возможно, в не рабочее время и сторожа нет?
Кому нужна такая проволока? Заплати любому человеку сто рублей, он тебе отсюда вывезет столько проволоки, что ты её никогда не сможешь увести до своего предприятия ни каким земным, воздушным или морским грузовым транспортом.
– Вчера поездом приехал в Баку. – говорю, в отделе кадров, куда предъявляю свой командировочный лист.
Парень с недовольным лицом читает мой командировочный лист и ставит два штампа, на моё прибытие и убытие. Расписывается под каждым штампом и тут же небрежно подвигает мне обратно мой командировочный лист, в котором нет даты моего прибытия и убытия из этого завода. Словно не прибывал на завод.
– Кто будет заполнять мой командировочный лист? – удивлённо, спрашиваю, парня.
– Если живым вернёшься домой, – небрежно отвечает парень, – то заполнишь лист, как захочешь.
Только теперь понимаю, что зря согласился на эту командировку. Очевидно, что здесь все обкуренные «планом» (наркотиками из опийного мака). С такой обкуренной головой этот парень что хочешь, может с тобой сделать.
Может быть, мне лучше прямо сейчас уехать и все дела? Ну, нет! Не для того сюда приехал, чтобы сразу трусливо бежать. У меня в запасе есть почти целый месяц.
За это время все разведаю. Всё равно тут есть слабое звено, с которого можно получить необходимый мне груз. Надо мне присмотреться внимательно к порядкам этого «сверх секретного» завода, где есть пропускная система, но нет надёжной охраны и весь забор в дырках со стороны Каспийского моря. Хотя мне ни стоит так думать.
Ведь, «специалист по особым делам»! Вот мне и нужно себя здесь таким проявить. Но только согласно моего предписания.
Надо сейчас пройти по цехам и поговорить с рабочими завода. Они знают больше заводской порядок. Бакинский алюминиевый завод, это цеха барачного типа со станками протяжки проволоки из алюминиевых брусков, которые тут не называют чушками, как в России, так как на азербайджанском языке чушка, дунгус и свинья, это одно и тоже.
Азербайджанцам даже нельзя думать об этом скверном животном, которое опозорило место купания проповедника ислама Мухаммеда.
Вот поэтому азербайджанцы, как истинные мусульмане, даже не произносят это поганое слово, так что мне тоже приходиться называть куски алюминия ни как иначе, как только брусками. Как бы мне не оговориться с названием, иначе все наши дела пропали.
– Кто у вас тут самый главный по всем делам? – спрашиваю, мужчину, испачканного в графит от протяжки алюминиевой проволоки. – Имею в виду не директора завода. Ты меня понимаешь? Мне нужен сам хозяин.
– Слушай! Конечно, понимаю! – показывая местный жест рукой к верху, удивлённо, отвечает мужчина. – Всеми делами заправляет начальник отдела снабжения и сбыта Тофик Аскеров. Так с ним надо тебе говорить.