На задворках галактики. Трилогия
Шрифт:
— Рановато вы сегодня, — заметил Оракул, садясь на свободный стул и закуривая.
— Ага, рановато, — согласился Кочевник, оценивая взятку, — решили ударными темпами повкалывать, чтобы под дождём не растаять. Бригадир нам за усердие даже премию выставил.
— Премия — это хорошо, — Оракул улыбнулся и выложил на стол пакет с деньгами, — но на сегодня с ней завязывайте. Предстоит настоящая работа.
— Да здравствует настоящая работа! — с иронией сказал Красевич и, отложив карты, теперь уже по–настоящему обрадовался: — Наконец–то настоящая работа. Кочевник развернул пакет и хмыкнул:
— Выходит, что зря мы сегодня горбатились. Знал бы наперёд, посидел бы дома, в тепле и сухости. Ладно, Саш, давай выкладывай,
Рассказ в общих чертах продлился не долго. Но когда Оракул дошёл до подробностей своего похода в "Фунт счастья", тут же на него с двух сторон посыпались уточняющие вопросы. В итоге ему пришлось расписать свою вылазку чуть ли не по шагам. Когда вопросов не осталось, началось подробное обсуждение вариантов проникновения в казино, во время которого Кочевник принялся чистить свое недавнее приобретение — кажущийся тяжеловесным, но на деле относительно лёгкий пистолет "Хальнерс", контрабандой ввозимый в Фалонт из Ютонии, с которой у Сокары не было дипотношений из–за постоянных взаимных территориальных претензий, раз примерно в десять лет регулярно перерастающих в пограничные столкновения. "Хальнерс" выглядел массивно из–за удлиненного ствола и общих габаритов. Правда магазин его был маловат — всего шесть патронов, но зато с мощными, непривычно длинными тупоносыми разрывными пулями калибра 10,16–мм. Не то чтобы подражая Кочевнику, а скорее чтобы занять руки, достал свою новую игрушку и Красевич. У него была велгонская 9–мм "Берта".
— А где твой "старый" ствол? — спросил у него Оракул.
— А! — отмахнулся Ярема. — Пробовал в пролеске пострелять из него, с двадцати пяти метров в бутылку только раз попал. Механизм совсем изношен. Сбросил это дерьмо с моста! Туда ему и дорога. Мало ли какие "подвиги" на нём висят.
— Ты–то почему себе ничего не подобрал? — осуждающем тоном спросил Кочевник. — С "иглотыком", если что, много не навоюешь.
— Как сказать, — Оракул по детской привычке пустил кольцо дыма, — зато мой "иглотык", как ты его обозвал, маленький и незаметный. Не то, что твоя дура.
— Ладно, как знаешь, — решил не настаивать Кочевник и сменил тему: — Времени у нас не так много, а приличной одежды нет. Наше шмотьё, сам видишь, мало того, что насквозь мокрое, так ещё и никуда не годное чтоб по казино разгуливать.
— Хорошо, сбегаю для вас за костюмами. А то и правда ещё на порог не пустят.
— Через порог пойдет Димка, — заявил Красевич. — Я через крышу или запасной вход. Но все равно, там внутри в моих обносках я рискую стать центром внимания.
— Не факт, что я пойду через порог, — возразил Кочевник. — Наш старик, я так понял, задумал заявиться на переговоры один. Мы же должны быть где–то рядом, но не на виду. Тут скорее тебе, Сашка, выпадает идти через парадные двери.
— Кто, куда и через что, обсудим попозже, — предложил Оракул, разуваясь и стягивая мокрые носки. — Обсудим вместе со стариком. А пока, я решу вопрос с вашей одеждой.
Носки он отправил в мусорное ведро, так как они были плохого качества и совершенно разлезлись, а ботинки поставил сушиться рядом с батареей, благо тепла они давали много и можно было рассчитывать на скорое возвращение обуви в строй. Через минуту он уже зашнуровывал сменные полуботинки с широкими голенищами высотой в треть голени. Отсчитав из пачки несколько сотенных купюр, он перед уходом хотел было напомнить о "Реликте" и о взятии казино под наблюдение капитаном. Но Кочевник договорить ему не дал:
— Ты что думаешь, мы тут скучать без тебя будем? Сейчас посмотрим на этот "Фунт счастья" через "Реликт" в режиме реального времени.
С наступлением темноты и за пять минут до назначенного срока у парадного входа в казино остановился заляпанный высохшей грязью автомобиль популярной среди фалонтских таксистов марки "бэккер" с большими черными буквами "Т" на каждой из
Через несколько секунд его по приметам опознал рослый широкоплечий тип с воспалёнными глазами, одетый в униформу, которая явно не соответствовала ни его внешности, ни внутреннему содержанию. Этот тип более естественно смотрелся бы в морском бушлате где–нибудь на полубаке контрабандистского судна, нежели в "мундире" казиношного холуя. Подойдя к Краснову, он не стал тратить время на принятые среди воспитанных людей формулы приветствия и прочие, положенные по сокарскому этикету, приличествующие фразы, лишь коротко бросил:
— Следуйте за мной.
Они проследовали через главный игровой зал первого этажа, в котором уже успело к этому времени накопиться немало азартного народа, и вышли к подножью лестницы, запруженной неспешными вереницами игроков. Коврового покрытия, по сравнению с центральной, расположенной в холле, у этой лестницы не было. Только сиротливо–голые беломраморные ступени, часть которых была подновлена совсем недавно, а часть покрывали заметные только вблизи сеточки мелких трещинок.
В то время как они пересекали зал, за ними наблюдал совершенно лысый респектабельный господин, обладатель коренастой фигуры и глубоко посаженных внимательных глаз. Пристальное внимание из толпы Краснов почувствовал сразу, но выделить наблюдателя на вскидку не мог, да и не хотел проявлять активность, дабы не обнаруживать своё знание о нём. Зато внимание к его персоне со стороны лысого не укрылось от находившегося в зале Кочевника. Впрочем, как только Краснов вслед за провожатым скрылся из виду, лысый господин сразу потерял интерес к рулетке и быстрым широким шагом покинул игровой зал, а затем и казино.
Был и второй наблюдатель. Но он–то остался никем не замечен, потому как его пост находился на улице. Он усердно изображал из себя забулдыгу, искавшего опору в фонарном столбе. Когда перед казино остановился "бэккер", из которого вышел со вкусом одетый моложавый и поджарый старичок, забулдыга скользнул по нему равнодушным взглядом и вернулся к изучению собственных плевков, прислонившись при этом к холодному чугуну столба, ища у него защиты от силы планетарного тяготения. Дождавшись когда старичок скроется из виду, наблюдатель мгновенно протрезвел, успев уже сопоставить облик старика с не очень четкой фотокарточкой, лежавшей во внутреннем кармане его поношенного пиджака. Ошибки быть не могло, два старикана, тот, что на фото, и этот, вышедший из такси, были одним и тем же человеком. Наблюдатель пересёк улицу, не обратив внимания на гневный окрик извозчика, погонявшего статного вороного жеребца, прошёл против течения по тротуару, расталкивая локтями подвернувшихся прохожих, и свернул за угол. Здесь на перекрёстке, у самого торца отремонтированной аптеки, стояла телефонная будка, в которой с кем–то громко переговаривался долговязый подросток. Подождать в сторонке своей очереди у наблюдателя и в мыслях не было. Не задумываясь, он дал подростку подзатыльник, проследил, чтобы тот скрылся из виду, и набрал давным–давно заученный номер.
— Слушаю, — раздался в трубке отягощенный отдышкой бас.
— Кладоискатель у Канальи в "Фунте", — произнёс он и нажал на рычаг, бросив трубку болтаться в опустевшей кабинке.
Краснова к этому времени провели через вереницу служебных помещений на третьем этаже. У громадной двери, оббитой чёрной кожей, дежурили два быкообразных громилы, похожих друг на друга как близнецы. Тот, что справа, ловко и профессионально обыскал его, забрав из нагрудной кобуры пистолет. После чего открыл дверь и, пропустив визитёра вперёд, вошёл следом.