На земле и на небе
Шрифт:
Катерина подошла поближе. Все внимательно слушали Светлану — завзятую «хвостистку», но поразительно пронырливую девчонку. Как ей удалось не вылететь с первого же курса — оставалось для всех загадкой. Она не обладала особой сообразительностью, часто опаздывала на лекции, а по числу романов на единицу времени (что там в группе — на всем курсе!) равных ей не было. Но тем не менее допрыгала она до пятого курса и недавно вышла замуж за сына директора местного универмага, что в общем-то никого сильно не удивило.
Обычно Светка никогда не повышала голос, говорила размеренно и неторопливо. Но тут (видимо, действительно случилось что-то из ряда вон) она изменила своим привычкам, и ее интонации срывались на истерический
— Сегодня уезжают… А мать бросает… И своя машина, и квартира пятикомнатная в самом центре…
— Что случилось? — невольно Катерина заразилась всеобщим волнением.
— Ты что, не знаешь? — воскликнула Светка. Ее лицо было столь же пунцовым, как и наполовину расстегнутая импортная кофточка. Представляешь, что Тамара учудила! Она развела руками, и ее светлые глаза, казалось, стали еще светлее от возмущения.
Тамара была у них старостой. Красивее ее во всем институте никого не было. Высокая, с густыми золотисто-медными волосами, с чудесными изумрудными глазами, обрамленными темными ресницами, с королевской осанкой и прекрасными манерами, Тамара была не просто красива, но и умна. Ее мать работала на железнодорожной станции кассиром. Измученная нездоровьем и нервной работой, с красными от высокого давления глазами, с опухшими ногами, она была тихой пьяницей. Все знали, что она ежедневно вечерком прикладывается к бутылочке. Но так как это никому не мешало, то никого это особенно и не волновало. Всех только удивляло, как у нее могла появиться такая «породистая» дочь. Может, и на работе эту несчастную женщину держали больше из-за дочери. Тамара с детства привыкла помогать матери: квартиру содержала в порядке, всю одежду, что носила, шила сама, а пальто, бежевое, с большими деревянными пуговицами, связала на толстых спицах так, что смотрелась в нем как с обложки модного журнала «Вог».
Самое простенькое платьице на ней выглядело изысканным и стильным. Тамару уважали, как уважают человека сильного, независимого и немного загадочного. И действительно, ее красота словно давала понять, что она выше любого досужего мнения и мелочной зависти. Теперь она что-то «учудила»! Катерина застыла, вся обратившись в слух.
— Ты не знаешь, ты не знаешь?! — опять закудахтала всегда неторопливая Светка.
— Да нет же, нет, говори скорее! — не выдержала Катя.
— Тамара уезжает за границу! Представляешь?! Никому не сказала — и бац! Вышла замуж за немца! И не куда-нибудь в немецкую глухомань, а в Берлин! Какой-то шибко богатый. И как она с ним снюхалась?! — В голосе Светки зазвучало отчаяние проигравшей. Даже в своем воображении она никогда не прикидывала такой выгодный вариант замужества. — И даже пятый курс заканчивать не будет. Ей документы не отдают — а она и в ус не дует. «Ничего, — говорит, — я и там получу образование».
— А как мать?
— А что — мать? Что — мать? — Светка всплеснула руками. — Мать ее туда и сбагрила! Говорит, у меня жизнь сгорела, так пусть хоть девчонка свое счастье найдет. Знаешь, оказывается, отец-то у нее немец. Они с ним в Москве встретились. А этот Тамаркин муж у найденного отца в шошках бегает. Отец ейный их и свел.
Почему-то, то ли от волнения, то ли от скорости, в речи Светланы явно стали проскальзывать просторечия.
— Вот она и словила свой шанс.
— Да уж! — Голос у Катерины тоже задрожал от невольного восхищения.
— А может, это любовь?
— Какая любовь? Он ее ниже на три головы.
Светка опустила глаза и стала нервно застегивать пуговицы на кофточке. Катерина смотрела на суетливые движения ее пальцев и почему-то засомневалась в правоте ее слов.
— Ты уверена? Ты их видела вместе?
Задавая вопросы, она внимательно наблюдала за Светланой.
Та резко подняла голову, с вызовом взглянув Кате в лицо:
— Я их не видела, но бабы говорят, что немчура эта Тамарки не стоит.
Светлана хотела еще что-то добавить и уже открыла рот, да так и осталась, застыв от удивления.
В аудиторию вошла Тамара. На ее лице, всегда спокойном, сейчас горел румянец, а в глазах было выражение вызова. Вместе с ней, наполнив аудиторию дразнящим запахом незнакомого заграничного парфюма, зашел высокий, на голову выше ее, немного сутулый светловолосый мужчина.
— Девочки, — сказала Тамара напряженным голосом, — я уезжаю. Это мой муж Артур. Если что было не так — простите… — Она опустила голову, чтобы никто не заметил ее невольно наполнившиеся слезами глаза.
Первой не выдержала Иринка, самая непосредственная и эмоциональная их сокурсница, которая была уже на седьмом месяце беременности. Вскрикнув, она повисла у Тамары на шее.
— Ты у нас самая замечательная. — Ира зарыдала в голос. — У-у-у! Я рада, что ты такая… счастливая… у-у-у… красивая… у-у-у… иностранная…
Девчонки кинулись поздравлять Тамару — кто от души, а кто и втайне завидуя.
Когда эмоции несколько поутихли, Катя подошла поближе, заглянула в покрасневшие Тамарины глаза и попросила:
— Расскажи, как же вы познакомились.
— Мы встретились на выставке в Москве, где я летом работала переводчицей. Артур попросил меня сопровождать его, показать ему Москву. Мы много гуляли, разговаривали, ходили в театры, но я видела, я чувствовала, что не Москва ему интересна, а я сама. И впервые в жизни рядом с этим человеком я ощутила, что у меня спокойно на душе. Наверное, за это я его и полюбила.
Тамара тепло взглянула на своего спутника, скромно присевшего на стул в ожидании окончания разговора, и лицо ее озарилось улыбкой счастливого человека.
Катя испытала резкий укол зависти, но тут же мысленно осадила себя. Ей захотелось узнать секрет Тамариного везения.
— А ваша встреча — она была случайной?
— Иногда мне кажется, что нет… — Тамара сделала паузу и ненадолго задумалась. — Просто я всегда чувствовала, что должна быть не здесь. Мне очень хотелось простора, больших возможностей, сильной любви, и я ждала эту встречу, верила в то, что рано или поздно она произойдет. Обязательно! — Ее глаза радостно блестели… — А если ты чего-то хочешь, веришь и ждешь, то все помогает в этом. Всё и все… На земле и на небе… — И она опять улыбнулась. И эта улыбка была улыбкой женщины, уверенной в своем счастье и благодарной за него. Артур, все это время смотревший на свою русскую жену влюбленными глазами, поднялся, подошел и нежно обнял Тамару за плечи. Он не знал русского языка и не понимал того, что говорила Тамара, но он как будто чувствовал правоту ее слов.
Той ночью Катерина долго не могла заснуть. Она вертелась с боку на бок, слова Тамары эхом отзывались в ее душе. «Если чего-то хочешь, веришь и ждешь, то все помогает в этом. Всё и все… На земле и на небе».
Да, Тамара умела верить и ждать. И хотя они учились на русском отделении (попробуй без блата и денег поступить на факультет иностранных языков!), Тамару не раз видели в лингафонном классе. Катя замечала, как их староста на очередной пустой лекции по диалектологии доставала книгу и старательно что-то выписывала. Как-то она полюбопытствовала — это был Диккенс в оригинале. Оказывается, Тамара не только английский изучала, но еще и немецкий! Она действительно верила в свое будущее и не ждала, сложа белы рученьки у окошка, а напряженно готовилась к его приходу. И ее не унижало то, что приходилось подрабатывать уборщицей на вокзале, где работала ее мать, чтобы брать уроки у репетиторов и покупать кассеты для работы над произношением. Вот что для нее значило — верить и ждать!