На железном троне
Шрифт:
— Что же ты? Неужели ты так слаб? — Усмехнулся Дмитрий.
— Почему ты не нападаешь? Почему?!
— Меня это все забавляет, — пожав плечами, ответил Император. — Ты провел вполне разумную военную реформу, победил всех своих внутренних врагов. А потом взял и выбрал не ту сторону. Одна ошибка. Всего одна ошибка и все пошло псу под хвост. Не обидно?
— Обидно, — скривился Сигизмунд. — Но я честный христианин. С нечистью не якшаюсь. Мне не страшно предстать перед Господом нашим.
— Ты оптимист, друг мой, — улыбнулся Дмитрий. — Мой далекий предок принял Христа и стал его наместником в северных землях. Здесь, конечно, владения уже иного духовного наместника. Но поверь — они в хороших отношениях. И тебя, за преступления твои, ждет очень горячий прием. Никто не забыт. Ничто не забыто.
— А-а-а-а! — Закричал Сигизмунд, стараясь как можно более резко атаковать Императора.
Выпад.
Император
Король выронил шпагу и, припав на правое колено, наклонился.
В его глазах плескался ужас, а изо рта доносился какой-то хрип.
Император плавным движением извлек свою тяжелую боевую шпагу из раны. Сделал шаг в бок. И, отработав всем корпусом, ударил клинком по шее короля [33] .
Вжик.
И голова покатилась по траве.
— Король мертв, — произнес Дмитрий, с некоторым разочарованием глядя на поверженного противника. — Полагаю, война закончена. Кто-нибудь возражает?
33
Легенда о том, что шпага — это «тростиночка» возникла сильно позже. Классическая боевая шпага ничем от одноручного колюще-рубящего меча той же эпохи обычно не отличалась, кроме развитого эфеса. Позже они, конечно, стали легче. Но в XVI–XVII веке это вполне себе внушительные клинки, которыми можно было, и колоть, и рубить. Мало того, первая и самая древня школа фехтования на шпагах была основана на рубящих ударах и махах. Конечно, параллельно уже в XVII веке появляются облегченные шпаги для костюма, но они все равно оставались пусть и более миниатюрными, но мечами. Рапиры же тех лет так и вообще обладали очень мощным граненым клинком, прекрасно подходящим для пробивания доспехов. Те же «тростиночки», что нередко показывают в фильмах, это либо разнообразные гражданские клинки XIX века, либо вообще спортивные рапиры XX века, не имеющие никакого отношения к историческим шпагам XVI–XVII веков.
— Это правда? — Тихо спросил Михаил Вишневецкий [34] .
— Что именно?
— Что ты с нечистыми силами якшаешься?
— Крест на мне видишь?
— Вижу.
— Так чего тебе, собака, еще надо? Али не знаешь, что тот, кто с нечистым дела ведет, креста носить не может? Или дик ты и необразован, словно селянин из какого-нибудь глухого хутора?
— Я? Но… я…
— Вот тебе крест, — произнес Дмитрий, демонстративно осеняя себя размашистым крестным знаменем, — что эту падаль, — кивнул он на труп Сигизмунда, — зарубил честный христианин. А если напраслину возводить желаешь, так выходи в круг. Хоть со шпагой, хоть с саблей, хоть с палашом. Мне эти сельские шутки не по нраву.
34
Михаил Михайлович Вишневецкий (конец XVI века — 1615) — крупный и влиятельный магнат Речи Посполитой, князь. Умер в 1615 году, будучи отравленный во время похода в Молдавию.
Глава 10
25 сентября 1614 года, Вена
Император Священной Римской Империи Матвей I из дома австрийских Габсбургов, подрабатывающий по совместительству королем Венгрии, Чехии и эрцгерцогом Австрии с легкой тревогой смотрел на входящих родичей. Дочь брата и ее дети, а также дети ее сестры, что прежде была замужем за королем Польши и Великим князем Литовским. Новости о том, что творилось в Скандинавии, Нижней Германии и Речи Посполитой до Матвея доходили, но они были крайне путанные, противоречивые и бестолковые. Вычленить из них что-то внятное было затруднительно. Да, он знал, что Император Руси разбил Данию, принудил ее к миру и вместе с ней вторгся в Нижнюю Германию. Там он разбил всех былых союзников Дании и, принудив их к миру, выступил сообща на лютеранские курфюршества Бранденбург и Саксония. А потом вторгся в Речь Посполитую с запада, в то время, как с востока Пруссию и Речь Посполитую уже громили его «домашние войска». Битва при Варшаве закончилась гибелью Сигизмунда III Ваза на поединке с Дмитрием III Рюриковичем. Да вот, в общем-то, и все, что он пока смог вычленить.
— Я рад вас видеть, — вполне радушно произнес Матвей, несмотря на хмурые и печальные лица гостей. В конце концов, у него детей не было, а брат должен был взойти на престол после него. Или кто-то из его потомков. Поэтому он довольно тепло относился к этому «польскому гнезду» Габсбургов. — Как вы добрались?
— Он умер, — вместо ответа произнесла с дрожащими губами бывшая королева. — Его зарубил этот мясник…
— Мама! — Одернул ее Владислав, старший сын покойного Сигизмунда [35] . — Это была дуэль на глазах многих уважаемых людей. И никто, кроме тебя не усомнился в ее честности! Ты хочешь сказать, что король Дании и все эти герцоги с магнатами лжецы?
35
Владислав IV Ваза (1595–1648) — старший сын Сигизмунда III Ваза, с 1632 года должен был заменить отца на престоле. Отличался очень большими амбициями и желанием прославиться в веках, прежде всего, за счет завоеваний. В сущности, кроме жажды исторической славы и войны его мало что волновало. Не будучи гением военного дела, он, все же, стал очень хорошим полководцем из-за своего искреннего увлечения военным делом. Прослыл, наверное, самым веротерпимым монархом своего времени. Не умел договариваться и находить компромиссы в обществе. Стремился к абсолютизму, из-за чего находился в перманентном конфликте с польской и литовской шляхтой. Имел серьезные сложности во взаимоотношениях с отцом. Он рвался на «оперативный простор», а отец его сдерживал — слишком уж он был резв.
— Нет… но…
— Погодите, — поднял руку Матвей. — Давайте по порядку. Сигизмунд погиб. Это я знаю. Но без подробностей. Что там произошло?
— Император Руси обвинил моего отца в беззаконии. В убийстве родичей его бывшей жены и присвоение их владений. Отец действительно во время борьбы с домом Мнишек слишком увлекся. Я сам говорил ему так не поступать. Довольно было и поражения в правах. Но то уже не важно. Главное, что Дмитрий вызвал его биться на шпагах, дабы перед Господом выяснить кто прав, а кто виновен.
— У твоего отца были шансы? — Чуть подавшись вперед, поинтересовался Матвей. — Я слышал Император хороший боец.
— Ни малейших, — покачал головой Владислав. — Император ОЧЕНЬ хороший боец, однако, полагаю, он не хотел убивать отца. Первоначально, во всяком случае. Позлить и ранить, выводя из строя — да. Его мало заботили эти родичи. Просто сражение зашло в тупик. Мы исчерпали все возможности для наступления и ему оставалось нас только перемалывать артиллерией до полного изничтожения. Избиение, а не баталия. Вот он и решил прекратить этот фарс таким способом. Но…
— Что?
— Отец увлекся и в сердцах наговорил ему гадостей, заявив, что Дмитрий якшается с нечистыми силами. Императора Руси это разозлило, и он быстро закончил бой. Сначала контратакой пробил грудь, а потом с одного удара снес голову своей тяжелой боевой шпагой.
— Это он так болезненно реагирует на татуировку?
— Да. И готов вызвать на поединок любого, кто посмеет отпускать о ней глупые шутки.
— Ты ее видел?
— Видел. Во время боя. Дмитрий вышел на бой с голым торсом. Вот тут, — указал он на свое правое плечо, — изображен меч, словно крест. Поверх него око. Вокруг них корона извивающихся солнечных лучей. Пара из них устремляются по руке вверх, проходят по шее и превращаются на щеке в ворона. Ну или какую-то похожую птицу. Она прямо-таки нависает своим открытым клювом над правым глазом. Очень необычно. Но ничего дьявольского я в ней не углядел. Да и священники тоже. Что православные, что католические, что лютеранские. Рядом с ним всегда есть, по меньшей мере, трое. Да и грамоту он предъявлял на конгрессе, где за подписью трех священников ему рекомендовалось выполнить свой обет. В ней прямо записано, что краска, оную втирали в кожу Дмитрия, была прежде освящена. И весь ритуал проводился в церкви, сопровождаясь молитвами.
— Интересно, — медленно произнес Матвей. — Мне кажется, что ты восхищаешься им. Это так?
— В какой-то мере, — чуть помедлив, произнес Владислав. — Мне жаль, что они с отцом не смогли разойтись миром. Вся эта война была сущей глупостью. Не вмешайся курфюрсты с отцом, все бы закончилось боями в Швеции и Дании. Его воинские успехи впечатляющи. Там. Под Варшавой…. Я был поражен до глубины души. Всего лишь десять лет назад войско московитов было хоть и многочисленное, но слабое. Очень слабое. Его нужно было втрое, вчетверо больше нашего, чтобы представлять угрозу. Сейчас же… я не думаю, что хоть кто-то выстоит перед ним. Один к десяти? Даже его командиры не боятся так выходить. Жаль… очень жаль, что так все разрешилось. Эту мощь бы да против османов…. Он, пожалуй, и Стамбул взял бы, если бы пожелал.