На зов тринадцатой могилы
Шрифт:
Он положил ладонь на живот.
— А знаешь, наверное, смогу.
— Этот пацан и «шевроле» слопает, если хорошенько проголодается, — вставил Донован. — Все как с гуся вода. — Он глянул по очереди на меня, на Рейеса и обратно. — Не знаю, как вас и благодарить, народ.
— Мне бы постираться не помешало, — предложила я.
Донован рассмеялся:
— Значит, устроим постирушки.
Эрик поднес тыльную сторону моей ладони к губам, закрыл глаза и прошептал:
— Ты была не права.
Я наклонилась
— Да неужели? И в чем же?
— Твой свет сработал. Ослабил тварь.
— Эрик, — дрожащим голосом пробормотала я, поняв, о чем он говорит, — ты помнишь?
Он покачал головой:
— Только отрывками. Помню тебя, твой свет и… эту тварь. Она слабела. И, чем слабее была она, тем лучше было мне.
— То есть ты знал, что внутри тебя что-то есть?
— Не сразу. Но со временем я стал… слышать, как эта тварь дышит. Она дышала моими легкими, смотрела моими глазами и слушала моими ушами.
— Мне ужасно жаль! — искренне выдохнула я.
И мне действительно было жаль каждого, кто переживал то же самое даже сейчас, пока мы разговаривали.
— Ты ни в чем не виновата.
— К сожалению, виновата.
— Нет. Я так не думаю. — Эрик попробовал сесть, но ничего не вышло, и он снова упал на диван. — Все это какой-то отвлекающий маневр.
К нам подошел Рейес.
— Что ты имеешь в виду? Откуда об этом узнал?
Эрик провел свободной рукой по лицу.
— Извини, но больше я ничего не помню. Только то, что все это отвлекающий маневр.
— Значит, ты понимал демона? — поразилась я.
— Скорее его мысли. Мне удавалось разбирать, о чем он думает. Отрывками, конечно, но я помню какие-то мысли о том, что все это — лишь часть общей картины.
Я взглянула на мужа:
— Все краше и краше.
Разозлившись, он сжал руку в кулак. Я подошла к Рейесу, разжала его пальцы и переплела со своими. В конце концов он все же посмотрел мне в глаза печальным и понимающим взглядом, поцеловал так, что колени расплавились, и лишь потом вернулся к готовке. А я вернулась к наблюдению за готовкой прямо с пола, потому что снова уселась возле Эрика.
— Привет, солнышко, — сказала я, увидев появившегося Мейко.
Но он не обратил на меня ни малейшего внимания и снова занялся ловлей искр.
— Классный пацан, — заметил Эрик. — Твой?
Я фыркнула:
— Нет. Минуточку! — Во все глаза я уставилась на байкера, который в ответ молча изобразил кривую ухмылочку. — Ты его видишь?!
— А кто не видит? — пожал плечами он.
— Да почти никто! — вконец офонарела я. — Какого, блин, черта?
— Ну, извини.
— Да не стоит. — Я встала и решительно потопала к Куки. — Каждый встречный и поперечный теперь видит призраков. Еще чуть-чуть, и не бывать мне такой особенной, елки-палки.
Куки погладила меня по голове:
— Не переживай,
— Честно? — Я плюхнулась на стул рядом с подругой и положила голову ей на плечо. — Ты говоришь это не для того, чтобы меня успокоить?
— Нет, конечно.
Я подняла голову.
— Ты же в курсе, что я знаю, когда мне врут?
Кук уложила мою голову обратно себе на плечо.
— Просто смирись, солнышко.
— Ладно. — Я придвинулась ближе и устроилась поудобнее. — А можешь сказать, что я красивая?
— Ты очень красивая.
Я вздохнула. Наверняка сейчас мой свет засиял чуточку ярче. Жаль, что я его не вижу.
***
Эрик быстро пришел в себя и как ни в чем не бывало занялся едой. Гаррет, Пари, Эмбер и Квентин тоже пришли на завтрак. Джемме есть не хотелось, и я ее прекрасно понимала.
Пари обсуждала с народом татуировки, а Гаррет показывал нам с Рейесом свои новые находки:
— Всего один кусочек, четверостишие, но в нем говорится о мире внутри мира.
Я приободрилась:
— Звучит многообещающе.
— Беда с пророчествами в том, что они становятся яснее уже постфактум, когда какое-то конкретное событие напрямую указывает на написанное, а не наоборот. Ну и чтобы хоть что-то полезное выловить, я расшифровал один отрывок. Там сказано, что нужно найти сердце и уничтожить его.
— Сердце? — переспросила я. — Сердце чего, блин? Демона?
Наверное, в сотый раз Своупс перечитал абзац, и ко мне волнами устремилась его нервозность.
— Тут ничего об этом не написано.
— А написано, как это сердце уничтожить?
— Пока не видел, но я продолжу работать над переводом. Иногда хватает одного слова, одного намека на связь, чтобы сложились все кусочки головоломки.
— И это все? — поинтересовалась я, стараясь не выдать голосом разочарования.
— Пока все, что я сумел найти.
Я откинулась на спинку стула и сложила на груди руки.
— Кто вообще пишет эти дурацкие пророчества? Они же дурацкие!
— Конкретно это написано самим Нострадамусом.
— Обалдеть. Это написал сам Нострадамус? — Я выпрямилась. — Ладненько, я снова чувствую себя особенной.
— И красивой? — вставила Пари.
— И красивой, да. Но только потому, что ночью Рейес языком…
— Чарли! — взвизгнула Куки, определенно открыв неведомые доселе человечеству октавы. — Тут же дети!
— И что? Он может языком делать такое, что большинству людей…
— Чарли!!! — опять рявкнула подруга.
— Что? Он может сложить язык в форме листика клевера.
Я повернулась к Рейесу и тычком локтя в бок велела ему показать подруге фокус с языком. Он высунул язык и сложил его в форме клевера. Лицо Куки сильно порозовело.