Набат
Шрифт:
Поссуэло приподнял бровь:
— Да ты никак говоришь сейчас от имени Ордена, капитан?
— Просто пытаюсь обеспечить послушание, — ответил/а Джерико. — В конце концов, все мы потенциальные объекты прополки, так что я не сообщу ничего необычного. Лишь открою им новую перспективу.
Поссуэло громко расхохотался:
— Твоя дерзость напоминает мне об одной девушке, серпе-юниоре, которую я когда-то знал.
— И кто же это?
Поссуэло вздохнул.
— Серп Анастасия. Она погибла вместе со своей наставницей, серпом Кюри, когда затонула Твердыня.
— Вы
— Да, но очень недолго.
— Что ж, — произнес/ла Джерико, — возможно, мы поднимем со дна что-нибудь, что принесет ее душе хоть немного покоя.
Мы пожелали серпам Анастасии и Кюри счастливого пути на Твердыню и удачи в деле против Годдарда. Могу лишь надеяться, что мудрые Великие Истребители дисквалифицируют Годдарда, тем самым положив конец его притязаниям на пост Верховного Клинка. Что до Муниры и меня, то нам, чтобы найти ответы на мучающие нас вопросы, придется отправиться на другой конец света.
Моя вера в совершенство нашего мира висит сейчас на последней ниточке истончившейся веревки. Тому, что было совершенным, недолго оставаться таковым. Не теперь, когда наши собственные недостатки заполняют образовавшиеся трещины и разломы, разрушая все, что мы с таким трудом создавали.
Лишь Грозовое Облако безупречно, но что у него на уме, я не знаю. Я не могу проникнуть в его замыслы, ибо я серп, и пространство Грозового Облака для меня недоступно, так же как и мой печальный труд лежит вне его глобальной юрисдикции.
Серпы-основатели опасались нашей же собственной гордыни. Они боялись, что мы свернем с пути добродетели, самоотречения и чести, которых требует наше служение. Беспокоились, что мы настолько раздуемся от важности — как же, мы ведь самые просвещенные! — что, подобно Икару, подлетим слишком близко к солнцу.
На протяжении более двухсот лет мы доказывали, что достойны наших основателей. Мы оправдывали их ожидания. Но все изменилось в мгновение ока.
Я знаю, что где-то существует тайник основателей — средство спасения в случае провала Ордена. Но если я его найду, достанет ли нам храбрости, чтобы им воспользоваться?
— Из «посмертного» дневника серпа Майкла Фарадея, 31 марта Года Раптора
3 Бодрящее начало недели
В день, когда затонула Твердыня, маленький старинный самолет направлялся к месту, которого не существовало.
На пассажирском сиденье устроилась Мунира Атруши, бывший библиотекарь из Великой Александрийской библиотеки. Пилотом был серп Майкл Фарадей.
— Я выучился водить самолет в первые годы работы серпом, — поведал Фарадей спутнице. — Обнаружил, что полет успокаивает. Он переносит твое сознание в иное измерение, где нет места беспокойству.
Может, для него это так и было, но пассажирка явно не разделяла его энтузиазма, поскольку при каждой воздушной яме на пальцах Муниры проступали белые костяшки — с такой силой она вцеплялась в сиденье.
Мунира
Грозовое Облако немедленно катапультировало всех пассажиров — самолет падал и мог загореться. Пассажиры квазиумерли от недостатка кислорода на такой высоте. В считанные секунды они накрепко замерзли и упали в лес далеко внизу. Амбу-дроны отправились на место катастрофы еще до того, как тела достигли земли, и в течение часа все квазитрупы были найдены и перенесены в центры оживления, а через пару дней обновленные пассажиры благополучно взошли на борт другого самолета, чтобы продолжить свой путь.
— Бодрящее начало недели! — сострил один из них в интервью.
Как бы там ни было, а Мунира все равно летать не любила. Она понимала всю иррациональность своего страха. Вернее, страх был иррациональным до того момента, когда серп Фарадей сказал, что как только они уйдут из известного воздушного пространства, они останутся совершенно одни.
— Когда мы войдем в слепую зону, нас никто не сможет отследить, даже Грозовое Облако. Никто не будет знать, живы мы или мертвы.
Это означало, что если и в них ударит метеорит или постигнет еще какое-нибудь неожиданное несчастье, амбу-дроны на выручку не прилетят. Путники умрут навсегда, как это происходило с людьми смертных времен. Как если бы их выпололи.
То, что самолетом управлял Фарадей, а не автопилот, не развеивало страхи Муниры. Она доверяла почтенному серпу, но он, как и все люди, подвержен человеческим ошибкам.
Это она во всем виновата. Ведь это она обнаружила слепую зону в Южной части Тихого океана. Зону, полную островов. Или, вернее, атоллов — кратеров древних вулканов, образующих цепь кольцеобразных островов. Весь этот район серпы-основатели скрыли от Грозового Облака, а заодно и от всего остального мира. Вопрос: почему?
Всего три дня назад на встрече с серпами Кюри и Анастасией они поведали им о своих подозрениях. «Будь осторожен, Майкл», — сказала серп Кюри. Тот факт, что Кюри ощущала тревогу, не давал Мунире покоя. Серп Кюри была не робкого десятка, и все же она страшилась за них, а это вам не какой-то пустяк.
Фарадей тоже испытывал опасения, но предпочел не делиться ими с Мунирой. Пусть она лучше считает его храбрецом. После встречи с Кюри и Анастасией они инкогнито отправились в Западмерику на коммерческом транспорте. Последний участок пути они намеревались преодолеть на частном самолете — оставалось только его найти. Хотя у Фарадея было право забирать себе все, что понравится, невзирая на размер и принадлежность, он редко поступал так. Серп взял себе за правило оставлять минимальный след в жизни тех, с кем контактировал. Если только, разумеется, он не выпалывал кого-нибудь. В этом случае его след был отчетлив и тяжел.