Наблюдая за французами. Скрытые правила поведения
Шрифт:
Самый забавный пример — это, наверное, первый лекционный день в парижской элитной школе «Sciences-Po» [18] . Иностранные студенты, а их здесь немало, приходят на свою первую лекцию на взводе и жаждут подискутировать с одним из наиболее уважаемых во Франции интеллектуалов. Но вот высокочтимый профессор поднимается на кафедру и начинает вещать в обычной для французов манере.
— Так когда же во Франции осознали, что в колониальной войне во Вьетнаме победить невозможно? — вопрошает он у собравшихся молодых дарований.
18
Po — это сокращенный вариант от «Politiques».Да, французская политологическая школа — это страшная сила.
Руки иностранных студентов взметаются ввысь, ибо их обладатели жаждут поучаствовать в обмене мыслями, процессе, составляющем суть французской культуры.
Но их потуги пропадают втуне, так как профессор, ответив на собственный вопрос, задает следующий. Впрочем, и на этот вопрос только он имеет право дать ответ.
Иностранные студенты, допустив интеллектуальный faux pas [19] , смущенно поеживаются. Что же касается французских школяров обоих полов, понимающих, чего от них на этих лекциях ожидают (или не ожидают), то они ведут себя пассивно: одни конспектируют лекцию, другие крутят цигарки, а третьи посылают друг другу записки примерно следующего содержания «Ты находишь меня сексуально привлекательной (привлекательным)? Да, я такова (таков)».
19
Промах, ляпсус.
Самый страшный вопрос, конечно же, следующий: откуда у французов такое параинодальное чувство собственной правоты? [20] Я, разумеется, не антрополог и не историк, но мне кажется, оно возникло в 1789 году, во время Великой революции. Во французском языке существует глагол, означающий «решать, кто прав и кто виноват, окончательно разрешать». Речь идет о глаголе «trancher» [21] . Вовсе не случайно он переводится и как «отрубать», например в выражении «trancher la t^ete de quelqu’un»— «отрубать чью-то голову».
20
Я понимаю, что только что пренебрежительно отозвался о привычке французов задавать риторические вопросы, но они порой бывают так к месту. Вы не считаете?
21
Резать, разрезать.
В 1789 году французы предоставили гильотине право решать, кто прав, а кто нет. Царствовавший тогда король Людовик XVI был правнуком Людовика XIV, незатейливо провозгласившим себя Королем-Солнцем и выдвинувшим теорию о Божественном праве монархов на управление собственным народом. К началу правления Людовика XVI это право превратилось в право бездумно расточать богатства страны на роскошные парики и приемы гостей в саду.
Горстка парижских интеллектуалов решила, что с них довольно, и поэтому толкнула народ на безумие, где решения стала принимать гильотина, сначала избавившая Францию от aristos [22] , а затем и от тех, кто осмеливался усомниться в правильности идей группы, случайно оказавшейся на тот момент у власти.
22
Аристократы.
Французская революция отнюдь не ставила своей целью смену монархии парламентской республикой. Ее цель заключалась в навязывании народу крайних, если не сказать травмирующих, представлений.
Для начала французский язык вдруг стал официальным, хотя до 1789 года подавляющее большинство нации с превеликим удовольствием говорило на собственном patois [23] и совершенно не понимало диалекта, употребляемого парижанами. Когда Мольер, французский Шекспир в комедии, совершал со своей труппой в XVII веке театральное турне по стране, то ему вместе с актерами нередко приходилось ставить фарсы исключительно потому, что никто не понимал пьес, где персонажи говорили [24] . Затем неожиданно, по декрету, patoisбыл запрещен, и все были вынуждены учить «правильный» язык. У тех же, кто возражал, чересчур беспокойную голову аккуратно отделяли от туловища.
23
Местное наречие, говор.
24
По-видимому, этим объясняется и ошеломляющая популярность, даже ныне, шоу Бенни Хилла во Франции. Три же столетия назад величайшим достижением культуры для большинства французов и француженок был балаган, где куча актеров и актрис, делая неприличные жесты, гонялась друг за другом по сцене.
Одновременно, желая подавить на местах инакомыслие, центральное правительство решило перемещать людей по стране. На смену полкам, формирующимся из местных жителей, пришла национальная армия, в которую из разных областей государства собирались люди, вынужденные, разумеется, говорить между собой на французском языке. Такое положение дел сохраняется и по сей день, так что жителя Прованса [25] , преподающего в Ниццком университете и желающего остаться у себя в провинции, вполне могут отправить в Бретань [26] .
25
Историческая область на юго-востоке Франции. (Примеч. пер.)
26
Историческая область на крайнем северо-западе Франции. (Примеч. пер.)
Также Республика ввела новый календарь, по которому год начинался в сентябре, а названия месяцев носили описательный характер: brumaire [27] («месяц туманов»), pluvi^ose [28] («дождливый месяц») и thermidor [29] (предположительно «месяц, когда готовят лобстеров»). Месяцы делились не на недели, а на три периода по десять дней, называвшихся primidi, duodi, tridi [30] — ну, и так далее, до decadi [31] . Да, десятидневную неделюизобрели революционеры [32] .
27
Брюмер — второй месяц республиканского календаря, с 22–23 октября до 20–21 ноября. (Примеч. пер.)
28
Плювиоз — пятый месяц республиканского календаря, с 20–21 января до 18–19 февраля. (Примеч. пер.)
29
Термидор — одиннадцатый месяц республиканского календаря, с 19–20 июля до 17–18 августа. (Примеч. пер.)
30
Первый, второй, третий день декады (в республиканском календаре). (Примеч. пер.)
31
Последней день десятидневки республиканского календаря. (Примеч. пер.)
32
И таким образом сократили количество выходных дней в месяце до трех. Возможно, отчасти по этой причине Робеспьер, фигура, осуществившая самые радикальные преобразования, лишился в 1794 г. головы. Только, ради всего святого, не путайте их с уик-эндами, которые французы устраивают для себя.
После 1789 года, всего за несколько лет, французы напрочь утратили собственную систему ценностей — ее как будто отрубила гильотина. Все, что они прежде считали правильным, стало вдруг неверным. Если они оставались в своей провинции, то их убеждали, что они говорят не на том языке. Если же их переселяли в другую область, они в своей собственной стране неожиданно становились иностранцами: они ели не ту пищу и не так произносили слова. Примерно то же испытывает сейчас постоянно проживающий во Франции англичанин. И я по собственному опыту знаю, как это действует на психику. Ощущение отчужденности обычно толкает человека на две крайности. Мы, иностранцы, постоянно проживающие на чужбине, либо должны всем сердцем возлюбить французскую культуру, притворившись, будто на свете никогда не существовали ни крикет, ни горшок для варки пищи, и посещать «Stade de France»,чтобы понаблюдать за тем, что там вытворяет Джонни Холлидей [33] . Либо отчаянно уцепиться за привычные истины и, возможно, почувствовав острую нужду, начать писать в английские газеты тревожные письма о последних днях таких явлений, как нерасщепленный инфинитив и бутерброд с огурцом. В большинстве случаев мы сначала пробуем оба пути, но затем все же выбираем золотую середину.
33
Холлидей,Джонни (наст. Смет, Жан-Филипп) (р. 1943) — выдающийся французский певец и актер. Выступал на переполненных стадионах. В 2007 г. ушел со сцены. (Примеч. пер.)
Как уже было мною сказано, я не историк, но мне представляется, что за последние два с небольшим столетия после Великой революции французам каким-то образом, по-видимому, удалось совместить крайние подходы, вызванные разрывом со старой системой ценностей. Кажется, они приняли новые ценности (скорее всего, им их вбила в головы французская образовательная система), но потом почему-то решили, что их совершенному способу существования грозит опасность, вот тогда-то французами и овладела прославившая их паранойя. И в этом по большей части виноваты мы, англосаксы. Как только французы начали рубить головы роялистам, в их отношениях с традиционным недругом, обитающим по ту сторону Ла-Манша, появился новый повод для вражды. Вначале революционерам легко было насмехаться над бриттами. Эти потешные, преданные короне английские фаты со своими выжившими из ума немцами-монархами — да разве они могут хотя бы в чем-то быть правы? Ведь они даже умудрились лишиться самой крупной своей колонии, Америки, оказавшейся в руках повстанцев при помощи французов. Ха! Однако вскоре удача стала поворачиваться к насмешникам спиной. Наполеон был разбит под Ватерлоо, а затем сослан в колонию, не потерянную для Великобритании, на остров Святой Елены, где он и умер в 1821 году. Ну и потом, как посмели эти Anglais [34] всего через каких-то два десятка лет, устроить свою собственную — промышленную — революцию, начав изобретать машины, по сравнению с которыми французские агрегаты просто старый хлам? И в довершение всего они нанесли ужасное оскорбление, назвав одну из первых железнодорожных станций «Ватерлоо»! После такого афронта у любой нации разовьется паранойя, non?
34
Англичане.
• Политик, виновный в нарушении супружеской верности, пожалуй, не более продажен, чем политический деятель, не изменяющий жене.
• Когда мужчина делает комплимент женщине, это вовсе не значит, что он собирается изнасиловать ее.
• Тот, кто додумался вывести войска из Вьетнама в 1954 году, был довольно умным малым. Вторжение в Ирак было идиотской затеей.
• Если в стране школьникам преподают математику на хорошем уровне, ее промышленность никогда не будет испытывать недостатка в грамотных инженерах.