Начало пути

Ковальская Дарья Александровна

Через час белый череп некроманта покрыли первые нити сосудов, скользящих между мышцами. Глаза его страшно вращались в глазницах, ничего не видя и не различая. Но он крепко держал Сиггун одной рукой, пока вторая — маленькая и корявая — постепенно вырастала из второго плеча.

Через два часа появилось сердце и начало медленно биться, все ускоряя темп и гоняя кровь по новым ветвям сосудов.

Через три… начала появляться кожа. Медленно, осторожно она скользила, покрывая обнаженные мышцы и прорастая сеткой капилляров, которые словно

нитки плотно пришивали ее к телу.

Маг затих только к концу третьего часа. Он лежал, тяжело дыша, глядя в никуда и крепко сжимая руку ведьмы.

Сама ведьма то отключалась, то снова приходила в себя. В месте, где был перелом, болело нещадно, и при каждой конвульсии мага обломки кости впивались в мясо, заставляя ведьму кричать и дергаться. Боль была просто нестерпимой, и она потеряла сознание.

Сейчас она сидела, тяжело дыша, стиснув зубы и смотря куда-то вверх. Спиной она прислонилась к одному из обломков. На руках лежал маг, не подавая признаков жизни. И она очень надеялась, что этих признаков не будет еще долго. Рука… опухла, посинела, в одном месте кожу прорвал острый обломок кости, а он не отпускал руку и только все сильнее и сильнее ее сжимал.

Было даже не паршиво. Было гадостно. От осознания того, что сделать она больше ничего не может.

Так они и сидели, пока занимался рассвет. Медленно стихал дождь, и солнце пыталось вылезти из-за горизонта.

— Ты как? Жива? — Хриплый голос некроманта разбудил, заставив вздрогнуть и тихо заскулить от боли. Стальные пальцы медленно и очень осторожно разжались, освобождая то, что еще утром называлось рукой. — Я тоже… Мне… хуже. Поверь.

Она не ответила, закрыв глаза и пытаясь притерпеться к тому, что сейчас творилось с ее рукой.

— Мне… ну знаешь… поговори со мной. Пожалуйста. Такое жуткое ощущение, что я сошел с ума.

— Ну ты и гад!

Некромант хрипло рассмеялся и попытался повернуть к ней голову. Но не смог. Не решился. Было очень страшно двигаться. А вдруг… опять.

— Не ругайся.

— Я не ругаюсь.

Некромант затих, хрипло дыша и прикрыв глаза. Ведьма тоже начала впадать в какое-то забытье, но ее снова разбудил скрипучий голос:

— А как… как я выгляжу? Это важно, Сиггун.

Ведьма открыла глаза, фокусируя взгляд на каком-то пятне, двигающемся по потолку, попыталась собраться с мыслями.

— А?

— Как. Я. Выгляжу, — рискнув немного скосить глаза, чтобы взглянуть на нее.

Все, что удалось увидеть магу, — это край серых волос и большой кровоподтек на щеке. Это почему-то успокоило и заставило почувствовать себя едва ли не в безопасности. Он не знал почему, но все равно был страшно рад, что Сиггун сейчас здесь, с ним. Словно эта ведьма-недоучка может его защитить хоть от чего-то и ей не все равно, что с ним.

Девушка повернула голову и взглянула на лицо некроманта. Тот не шевелился, изучая ее.

— Страшный, — сообщила она, хмыкнув. — На принца точно не тянешь.

— Нос есть? — требовательно.

— Есть… и рука. Рад?

— Очень.

Если бы могла — она бы сейчас расхохоталась, но смеяться было больно, так же как и дышать и вообще делать хоть что-то, что тревожило руку.

— Еще цвет волос…

— Рыжие. Темно-рыжие. Или светло. Не знаю, грязный ты.

— Как раньше. — Улыбка некроманта была чуть перекошена с непривычки. Отвык улыбаться, давно отвык.

— Глаза?

Ведьма сощурилась, вглядываясь. Маг страшился шевельнуть хоть одной ресничкой.

— Не черные. Они… желтые. Не… янтарные. Как мед. И с искорками в глубине. Даже, знаешь…

— Что? Ну что, говори.

— Хм… такое ощущение, что это лучшее, что есть в тебе.

Некромант слабо улыбнулся и остро пожалел, что не может встать и сам подойти к зеркалу.

— Н-да-а. Считай, что косметический хирург не подкачал. Тебя буквально вытащили с того света.

— Не язви. Продолжай.

— Чего?

— Говори. Какой я. Мне важно все. Каждая деталь. Я… очень хочу знать. Пожалуйста.

Ведьма вздохнула и продолжила, по крайней мере, разговор помогал отвлечься от боли.

А некромант лежал и слушал. Ловя каждое ее слово и следя за движением губ. На душу медленно снисходил такой непривычный покой. От нее веяло теплом. Впервые за десять последних лет он чувствовал тепло. Всегда был только холод. А еще с ней было хорошо, уютно так, словно у родного человека на руках.

С этой мыслью маг и уснул, повернув голову набок и вдыхая запах кожи ведьмы.

Спал он, правда, недолго. Через полчаса ведьма его растолкала, умудрилась встать, перекинуть его руку через плечо и потащила наверх. Это было нелегко, пушинкой маг никогда не был. Но ведьма не сдавалась, понимая, что тут они пропадут точно, а вот наверху у них есть шанс забаррикадироваться на чердаке, куда зомбики точно не пройдут. Видела она уже парочку в дверях кухни, явно колбасу дожирают и думают, чем бы еще поживиться. Они ж вечно голодные. Не понимают, глупые, что мертвые и переваривать пищу больше не могут. Вот жрут и жрут все подряд, лишь бы набить брюхо. Когда кончаются продукты, идут за живым мясом. Только друг друга не трогают. Брезгуют, наверное.

— Ты можешь хотя бы сделать вид, что переставляешь ноги?

— Нет.

— Черт, маг, ты тяжелый!

— Прости.

— Щас. Без крупы каши не сваришь. И, слушай, если я тебя не удержу, ты сломаешь шею и больше не воскреснешь. Хорош на мне висеть!

Маг стиснул зубы, напрягся и пошевелил ногой. Это движение отозвалось дикой болью в каждой мышце. Он застонал и едва не рухнул в провал. Ибо перила с лестницы слетели уже давно.

— Куда?! А ну стой!

Тяжело дыша и с трудом удерживая мага, ведьма со стоном затащила его обратно и рухнула на остатки деревянных ступеней.