Начало. Дневник помощника прокурора
Шрифт:
Хорошо, хоть завтра приём не вести. Игорь Яковлевич сподобился – проведёт лично. Не иначе, как в городе узнал о какой-нибудь проверке на этот счёт.
Татьяна Ильинична звонила в райком. Романова сказала, что в статье их мнение запросили ошибочно. Нужен был Тимирязевский район. Сообщил эту радостную весть Игорю Яковлевичу. Тот чуть ногами не затопал: - Не напоминай мне больше об этой статейке!
12.09.1983
Игорь Яковлевич на оперативке изображал начальника. Потом стал зачитывать какие-то
Видимо, что-то между ними уже было.
– И вообще, у Вас кроме усов ничего не выросло, - заключил Игорь Яковлевич и успокоился.
Зачитал приказ о поощрении (два прокурора и несколько помощников, все ОН). Я ещё не слыхал, чтобы кто-то поощрял помощников с милицейского надзора, их только долбят, да коллегией пугают.
Я долго думал, аж минут 20, потом возбудил дело по ст. 206 УК и ст. 200 УК. После чего вынес интересный отказ, а точнее, отказ по интересному материалу – тётка восстановила свой год рождения и на три года раньше вышла на пенсию. Тут же анонимочка. Но всё чисто, напутали ей с годом рождения во время войны. Теперь исправили. С удовольствием для себя непонятным этот отказ вынес. Видимо, из ненависти к анонимщикам это удовлетворение выросло.
Моя восстановленная ст. 209 УК пошла в суд с обвинительным заключением. Пустячок, а приятно.
Свалил Игорю Яковлевичу накопившиеся отказные материалы. Заодно и архивные дела сбагрил. Надо было справку по отказным написать, но силы кончились. Завершил работу в 17-00.
Завтра выходит шеф.
13.09.1983
На приёме никого. Сел за справку по отказным материалам. Напечатал, да понял, что в своих листочках не разобрался. Пришлось всё перекраивать. От второго листа отрезал кусок, на третьем допечатал. В общем, сделал.
Получил ровно десять жалоб. Это верный признак того, что лето кончилось, все сидят по домам, воюют с соседями.
Заходил Прохоров. Из дежурных по РУВД его вновь перевели в ОБХСС. Реуцкая распечатала изменения в КЗОТе. Мне достался один экземпляр изменений.
Навестил меня Сергей Николаевич Чухра (КМТ). Поболтали о жизни. Сбагрил Глазову (ОБХСС) исковые производства по плодоовощной конторе. Марков уходит в отпуск. Купил торт и пару сухого. Торт сожрали. Вино оставили нетронутым.
Игорь Яковлевич рассказывал о поездке за границу. Привёз из Венгрии бижутерию, джемпер и спортивные трусы. Бижутерию носит жена, джемпер отобрал сын (приёмный), Игорю Яковлевичу остались трусы.
Вышел шеф. Долго сидел в кабинетом с проректором ВЮЗИ. Игорь Яковлевич утверждает, что шеф устраивается туда соискателем. Сейчас они выбирают тему.
14.09.1983
Приснился сон про дачу, шофёра Ролана Быкова и Зотова (МИЭМ), на которого упал столб.
Обработал почту, отписал и сдал на машинку давешние жалобы. Звоню в комиссионный магазин, интересуюсь, когда смогу прочитать лекцию.
– Какую лекцию? У нас капитальный ремонт!
– Хорошо, но мне нужно отметить путёвку.
– Приходите, хоть сейчас.
Я подхватился и вприпрыжку к магазину. Директриса влепила мне запись о том, что лекция в связи с капитальным ремонтом прочитана быть не может, заверила печатью, и я, счастливый, отбыл.
Только вернулся, встречает шеф: - Владимир Владимирович, Вам нужно съездить к Солдатовой. Сердце моё упало. Вот он, сон. В руку.
– Ничего, ничего, - говорит шеф, - давайте, до обеда успеете.
Делать нечего. Поехал. Приехал.
1. На двухтомное дело Ивановой заключение написано на 1/2 листа. Безобразие.
2. Не полностью проверена жалоба Леншина. Плохо работаю. На исправление дают срок
до 20.09.1983 г.
3. Не привлекли к уголовной ответственности фельдшера м/вытрезвителя, где несколько часов лежал Калмыков. Я не знаю закона.
Не хотел возражать, но чёрт меня дёрнул. Не удержался.
1. Заключение – не процессуальный документ. Я его считаю мотивированным, Вы – нет. Где критерий? В размере? Так надо не мои бумажки, а дело читать. На его основании выводы делать.
2. Леншин врёт, хоть десять проверок проводи. Для отказа материалов достаточно. Любая дополнительная проверка лишь подтвердит обоснованность принятого мною решения.
3. Фельдшер м/вытрезвителя – не субъект. За должностное преступление его привлечь нельзя, он не должностное лицо. Поэтому халатности нет.
Оказалось, я не в курсе, за что мне деньги платят; что если я не понимаю, как надо писать заключения, мне это коллегия объяснит; что в комментарии к УК РСФСР написано, что медики – должностные лица, и Солдатова сама поддерживала обвинения против продавцов, которых осуждали за должностные преступления.
Особенно меня разозлило то обстоятельство, что меня зарплатой попрекают. Мы основательно сцепились. Когда я вышел, руки у меня тряслись, чего я от себя не ожидал. Уж, верно, стареть начал.
Напоследок получил указание все свои постановления утверждать у шефа, т.к. я мелкая сошка. Сослался на ст. 34 (или 32) УПК – разъяснение терминов. Не помогло. Знать ничего не желает. Вот пусть мне теперь и не звонит, всё с прокурором решает.
Получил Леншина, Иванову и Калмыкова вместе с наказом доложить о разговоре шефу. И кто меня за язык тянул? Съел бы её выверты, и дело было бы в шляпе. Выдержки не хватило. Видать, всё же стареть стал.
Приехал в контору. Захожу к шефу, объясниться.
– Завтра, завтра, завтра.
Отпечатал Минакову (46 о/м) возврат дела на дослед и поехал в м/вытрезвитель. Кое-что разузнал, но, в основном, всё ещё организовывать предстоит (это по Леншину). Уж больно времени мало дали. Пять дней. Из них два на выходные падают.
Сорокин (29 о/м) на машине довёз меня до 92 о/м. а до конторы я пешком дошлёпал.
Пришли Вохминцев (ОБХСС) и Гусев (ОБХСС) со ст. 10 УПК по спекуляции. Им подписали, хотя скупка и не установлена. Но дело было на ярмарке, спекулировали товарами, бывшими в продаже.