Начало. Техник-интендант
Шрифт:
После отъезда бывшей хозяйки в квартире был небольшой бардак, оставшийся после сборов, поэтому переодевшись в домашнюю одежду, майку и лёгкие брюки, я принялся за уборку, всё отмыл, переложил как мне удобно, после чего принял душ в ванной и устроившись на диване в гостиной, стал читать газету. Московскую. Тут было описание подвига, как его называли, с пленением вражеского командующего. Ни на одной из фотографий меня не было, только на одной общей половину можно рассмотреть. Видно плечо, ухо с виском и краешек губ, остальное в кадр не попало. Не страшно, главное дело сделано, дальше будем работать самостоятельно. Генерал Алавердов, бывший капитан Бабин, тоже был тут, о его награждении было написано в газете. Если новое назначение не получил, то думаю тот скоро тут в Москве появится.
Вечер наступал, поэтому пройдя на кухню, я растопил печь, не совсем удобно по сравнению с газовой, но меня всё устраивало, и когда огонь стал достаточным, поставил полную кастрюлю воды, пусть вскипает,
Вот там главный редактор, а дошло до него, с двумя журналистами и замом, и выслушали мою историю, осматривая фотографии. Их около сотни было, в основном меня запечатлели, тренога и замедление помогали. С два десятка трофейных фотоаппаратов и три фотолаборатории у меня было. Сам рассказ был длинный, за мной конспектировали, а фотографии вроде как доказательства. История о боевых интендантах, это конечно же сказка, сам ржу не могу, я бы даже сказал фарс. Причём такой, в который особо не поверишь. Однако описывая хотелки интендантов по трофеям, я дополнил рассказ. Не сами они по тылам ползали, хотя некоторые из них вроде как и были в боевых группах. Нет, те договорились с командирами разведбатов, и те создавали разведгруппы что и утаскивали всё к нашим. В общем, дополнил достоверностью, хотя тоже хрень полная. Однако журналисты, в отличии от военных, которые меня обычно слушали с насмешливыми улыбками на губах, а те попусту не верили, всё серьёзно восприняли. Тем более фото пленного генерала у меня было, меня с ним с фотографировали, когда я в форме немецкого ефрейтора сидел по-турецки у костра, и с ложечки кормил связанного генерала. На самом деле это постановка была, потом его развязали, и он нормально поел. Кстати, уже следующей ночью мы к нашим вышли.
Я конечно выдумал боевые действия с этими якобы интендантами, но о том как «эти группы» атаковали немцев на дороге Кобрин-Минск, описывал подробно. Как часовых резали, машины на руках укатывали, пленных офицеров брали, миномётами места стоянок накрывали, мосты жгли и взрывали. Тем более немцы подтвердят, они там на дороге немало потерь понесли. Пусть разово, за одну ночь, но было же. Тут причина в таком моём поступке в том, что нужно легализовать вооружение и технику, которую я буду передавать РККА, одно дело когда сам рассказываешь, и видно что тебе не верят и готовы на смех поднять, другое дело серьёзное издание. А они напечатают. С этими отступлениями, потерями территорий и городов, позитивная информация нужна, и эта как раз из таких. Тем более не нужно стараться добывать её, источник сам пришёл, принёс, вместе с доказательствами, четыре вещмешка немецких удостоверений личности предъявил, порядка двух тысяч, там же солдатские письма были, и фотографии что немцы на местах боёв делали, можно перепечатать, да ещё мои фотографии. А на них я на фоне горевшего танка, пламя из люка башни «четвёрки» вырывается. На броне лежит танкист, его комбинезон горит, и я стою с «СВТ», лежавшей на локте, смотрю в объектив. Позади ещё видно, как встают разрывы снарядов. Хорошее чёткое фото. Это я на Украине снял. Я был не в военной форме, на всех фотографиях в гражданской, но вооружён, с подсумками. На другой я лежу и стреляю из ручного пулемёта по колонне пехоты, что шла по дороге метрах в ста от позиции, открыл я огонь за секунду как щёлкнула камера, там замедление стояло. Поэтому в кадре было хорошо видно, как вырывается дульное пламя из пулемёта, отлетают гильзы, а на дороге падают убитые немцы, остальные ещё не успели отреагировать, и пехотная колонна была отчётливо видна. Жаль лицо не полностью попало, практически со спины снимок сделан, лишь чуть сбоку видно и можно понять, что это я. Потом трое фельджандармов, которых я держу на прицеле «МП-40», с поднятыми руками, встав у своего мотоцикла, складывают оружие. Четыре дубля пришлось делать пока нормальное фото не вышло, так что знаю, что говорю. Таких фотографий у меня хватало, их я и показывал работникам газеты. С руками оторвали, им такие статьи как воздух нужны, как советские граждане бьют немцев. Также были фотографии зверств немцев, что я запечатлел, расстреливаемые с воздуха беженцы, рвы с расстрелянными красноармейцами, колонны пленных, лагеря военнопленных с жуткой теснотой, с описаниями как там содержат их и чем кормят. Для подъёма патриотизма это всё нужное, так что меня поблагодарили и отпустили. Завтра газета должна выйти.
Утром, позавтракав, я собрался, награды на рубаху прикрепил, и направился к военкомату, документы все при мне были. Поспрашивал у управдома, оказалось наш район закреплен за центральным городским военкоматом столицы, так что двинул туда. Как дойти я уже получил информацию, это тут недалеко, минут десять пешком. Народу тут было немало, тысячи две, не меньше. Даже трудно было пробраться к дверям здания. Призывники собрались, но больше всего гама от их родственников и других провожающих было.
Подойдя к затурканному уже с утра уставшему дежурному, я поздоровался и сказал:
– Я в Москве недавно, живу на улице Советская. Мне к какому работнику обратится по поводу призыва. Сам я в Минске раньше жил.
– Прописан?
– спросил дежурный, с интересом глянув на награды, при этом давая ответы в трубки сразу двух телефонов.
– Да, всё как положено. Улица Советская, дом сорок два, двадцать шестая квартира.
– Кабинет номер восемь, первый этаж. Капитан Власов, это его район.
– Благодарю.
Кажется, дежурный этого уже не слышал, положил одну трубку и стал отвечать на звонок другого телефона. Быстро найдя нужный кабинет, тут очередь в шесть человек была, тоже призывники, и занял очередь. Двигалась та довольно быстро, так что уже через час, постучавшись, я зашёл в сильно прокуренный кабинет, даже настежь открытые окна не спасали от клубов дыма что тут висели.
– Кто такой? Где воевал?
– спросил хозяин кабинета, судя по табличке на двери, это и есть капитан Власов.
– Максим Тихонович Гусаров. С недавних пор прописан на Советской улице города Москвы, дом сорок два, двадцать шестая квартира. Ранее проживал в городе Минск, был комсоргом завода. Награды получил за боевые действия в тылу противника месяц назад и участии в пленении генерала вражеских войск. Как только устроился на новом месте решил попытать счастья вступить в ряды Красной Армии.
– Даже так?
– заинтересовался капитан, и велел сидевшему за соседним столом лейтенанту.
– Оформи личное дело на призывника Гусарова, а потом ко мне, хочу услышать, как генерала взяли, а то в газетах всё в общих чертах.
Оформление много времени не заняло, тем более две фотографии нужного формата при мне были, их вклеили в личное дело. Потом мы и с Власовым пообщались, описал я ему свои приключения, про боевых интендантов тоже, что заставило его неверующе похмыкать. Кстати, номера наград в личное дело внесли. Ну и сообщил что хочу стать интендантом, хотя бы начать с ротного старшины.
– Тут я тебе помочь не могу, - пустив в потолок очередное облачко табачного дыма, а курил тот ядрёный самосад, сказал Власов.
– Мы лишь призываем и отправляем в запасные полки на учёбу если призывник не служил, или в боевые части, если ранее служил и имеет специальность. Есть ещё учебные военные училища. Могу туда отправить. Ты грамотный, десять классов, комсоргом был, учёбу вытянешь.
– Нет, товарищ капитан, это не вариант. Мне бы побыстрее в часть попасть, а так постараюсь выбить должность ротного старшины. Начну карьеру с низов.
Тянуть два года находясь в училище, я тоже не хотел, пока вся техника и оружие в Хранилище современное, нужно использовать, а через два года там новые системы будут. Тем более становится профессиональным военным, что и предполагает обучение в училище, я не собирался. После окончания войны сразу демобилизуюсь, так что никаких училищ. Это я и сообщил Власову. Кстати, пока мы сидели, очередь из призывников снаружи не скапливалась, ими лейтенант занимался, тут же в кабинете. Он нам общаться не мешал. Почти час мы с капитаном пообщались, тот сказал, что раньше чем через неделю меня не призовут, выдал бланк для прохождения медкомиссии, номер больницы где её проходят, и на этом мы попрощались. Я немедленно отправился в больницу и к двум часам дня прошёл всех врачей. Исписанный бланк отнёс обратно в военкомат, у меня там годен без ограничений стояло, и отправился домой. По пути забежал на рынок, купил комплект инструментов, ящик для него, и два врезных замка, размеры я уже посмотрел. Добравшись до квартиры, я пообедал, и начал менять замки на входной двери. Мало ли у кого ключи от моей квартиры, а должны быть только у меня и управдома, так положено, мало ли пока меня не будет, воду прорвёт или ещё что, он отвечал за это дело.