Начало
Шрифт:
– Нет, – сказала Эдна. – Джулия, не обращай внимания! Она здесь не главная!
– Может, вам хочется, чтобы я позвала начальницу? – предложила им Бетони.
– Мне наплевать! – продолжала Эдна. – Я уверена, что она не станет отнимать муфту у Джулии!
– Да, вы только представьте себе сиротку с серым каракулем! – подхватила Джулия. – Тот, кто положил ее сюда, совсем лишился разума!
– Положи муфту обратно, – сказала Бетони. – Или я сразу же пойду и обо всем сообщу мисс Телерра!
– Хорошо! Вы можете идти и жаловаться, и черт бы вас побрал!
Джулия со злостью бросила
Бетони уже больше не смогла сдерживаться. Ее охватил гнев, рука взлетела и хлопнула Джулию по щеке.
Она зашагала прочь, пытаясь ничего не замечать. По ей все вокруг казалось нереальным. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Бетони прямиком отправилась и комнату мисс Телерра и, громко стукнув в дверь, гут же вошла.
– Я ухожу из школы, – спокойно объявила она.
– Мне кажется, мисс Изард, вам лучше присесть. Давайте все спокойно обсудим.
Бетони не собиралась садиться. Она уже все решила, и ее никто не смог бы отговорить от принятого решения.
– Мне все-таки хочется, – сказала мисс Телерра, – чтобы вы не торопились. Это как-то связано с Бримами? Если это так, я постараюсь найти для вас более удобную комнату.
– Дело не только в Бримах, хотя они и приложили руку. Все связано вместе, включая и саму школу.
– Школу? – переспросила у нее мисс Телерра так, как будто она просто не могла поверить этому.
– Премия, которая досталась Мириам Чаркомб. Ее должна была получить Флорри Смит!
– Мисс Изард, мне кажется, что вам стоит поехать домой на Рождество. Я прошу вас внимательно все обдумать во время каникул. Если вы не передумаете, тогда я приму вашу отставку.
– Я не вернусь сюда после Рождества.
– Но вы должны это сделать. Вы обязаны заранее оповестить нас о том, что вы покидаете школу. Вы же знаете правила.
– Мне все равно. Я не вернусь! – повторила ей Бетони.
Лицо мисс Телерра потемнело.
– Вы знаете, что школа может подать на вас в суд и отобрать зарплату, если вы не подадите заявление заранее.
– Как бы вы меня не запугивали, я все равно не вернусь сюда.
– Мисс Изард, вы с такой легкостью пренебрегаете своими обязательствами перед школой! И с такой же легкостью относитесь к деньгам, которые большинству людей достаются очень тяжело.
– Только не читайте мне нотацию. Я знаю, что такое бедность!
– Простите, мисс Изард, – холодно заметила мисс Телерра. – Но мне кажется, что вы сказали уж слишком много!
– Мне тоже так кажется, – прервала ее Бетони и пошла к двери. – Но вы должны знать еще кое-что. Я только что влепила пощечину Джулии Темпл!
Во время урока, когда она просматривала учебник ранней английской литературы, ей попалось на глаза стихотворение на староанглийском языке.
Малые птахи, что вьются у земли,Пахарь, что на пашне с зари до зари,Ветер, что несет струи небесных вод,—Покуда я вдали,ХраниМаленькие птицы на вспаханной земле! Она ясно представила их себе. Слова все время звучали в ее душе. Пахарь на пашне с зари и до зари. Все напоминало ей о доме. Она будет там через четыре дня! Господи, сохрани все это для меня. Подожди, и я вскоре буду дома!
В последний день официального прощания со школой они с мисс Телерра обменялись несколькими холодными словами. Гораздо теплее прошло расставание с Хорс и Крабб. Потом Бетони отыскала Флорри Смит и напоследок подарила ей несколько книг. На остальных в этой школе ей было наплевать. Так же холодно она распрощалась с обитателями Метлок-Террас.
– Я не вернусь сюда, – сказала она, расплачиваясь с миссис Брим.
– Прекрасно, мисс Изард, – ответила ей миссис Брим.
– Прощай, Руби, – сказала Бетони.
Бетони все время торопила поезд, ей так хотелось, чтобы поездка уже была позади. Проезжая по серым замерзшим окрестностям Лондона, Бетони вдруг испугалась, что снова может опоздать – что ее дом и семья, и все, что ей дорого и принадлежало к ее прошлой жизни, может разрушиться в какой-то страшной катастрофе. Уверена ли она, что они все еще там, и живы и здоровы? Ее письмо, где она сообщала время прибытия, просто напросто было действием ее веры, и она молча и постоянно молилась. Пусть они дождутся меня… Господи, спаси и сохрани их!
Но вот поезд подъехал к станции в Чепсуорте, и она увидела отца, стоявшего и курившего трубку. Так же было и тогда, когда он провожал ее. Как будто прошедшие месяцы были всего лишь неприятным и долгим сном. По в тот раз у него было хмурое, потерянное лицо, теперь на нем сияла радостная улыбка. Тогда она хотела покинуть его, а сейчас ей показалось чудом, что ее отец существует на земле и приехал ее встречать. Его улыбка и улыбка Бетони были такими же теплыми, как лучи ласкового солнца.
– Я думал, что ты никогда не приедешь, – сказал ей отец. – Я даже не могу тебе сказать, сколько времени я уже жду тебя здесь!
– Поезд опоздал только на пять минут!
– Но мне они показались долгими часами.
Он поднял на плечо ее дорожный сундучок, и они пошли вместе вдоль платформы. Джесс забрал у нее билет и отдал его контролеру на выходе.
– Моя дочка вернулась из Лондона. Да, из самого Лондона. Вы слышите? Она работает там учительницей!
Все это казалось Бетони какой-то сказкой. Она слышала звук шагов на твердой, схваченной морозом земле. Лошадь легонько заржала, приветствуя Бетони, и сразу же начала тереться об ее руку своим мягким и влажным носом. Отец укутал ноги Бетони шерстяной клетчатой накидкой, и там еще лежала глиняная бутылка с горячей водой для обогрева. Она прижималась к сильному и теплому телу отца, а он, сидя прямо и чинно, важно вез ее домой через Хантлип, гордясь своей любимой дочкой. Все это казалось ей чудом, как будто она была долгое время слепой, и теперь вдруг прозрела. И еще. Раньше она была лишена обоняния – не чувствовала терпкого аромата чистого морозного воздуха зимы. Казалось, только сейчас к ней резко возвратились все чувства.