Начало
Шрифт:
Уже у выхода из кабинета, мистер Левинсон вдруг усмехнулся:
– Я наблюдал за вами на Бирже. Вы никудышный игрок, да и бизнесмен тоже. Но имеете другие качества, которые мне нравятся. Сделайте мою дочь счастливой, а своих внуков я обеспечу.
Выйдя в гостиную, где сидели в напряжении миссис Левинсон, леди Бельмонт, леди Маргарет и сама Кора, мистер Левинсон широко развел руками:
– Моя дорогая девочка, иди я тебя обниму. Боюсь, позже мне этого не позволит твой строгий супруг. – И объявил: – Мистер Кроули сделал нашей дочери предложение, которое я счел возможным принять. О приданом и всем остальном договорились.
Дамы заохали, дружно приложили платочки к глазам, принялись поздравлять, только вот кого? Кора и впрямь подошла к отцу и тот стал что-то ей говорить, тетушки и миссис Левинсон защебетали о подготовке к свадьбе и необходимости столько всего успеть сделать… На какое-то время Роберт вдруг остался один.
Стало смешно, словно он здесь ни при чем, мелькнула озорная мысль тихо уйти и вообще уплыть в Англию. Но о нем быстро вспомнили, тетушка бросилась поздравлять и его, миссис Левинсон подала руку и поцеловала в голову на правах будущей тещи, леди Бельмонт поступила также на правах ближайшей родственницы и советчицы.
Не сразу сообразили, что жениха и невесту не мешало бы оставить одних. Когда леди Бельмонт об этом все же вспомнила, то дамы дружно замахали руками:
– Идите же, идите, поворкуйте!
Ворковать предлагалось в большом зимнем саду. Пока двигались в том направлении, Роберт успел заметить любопытную Аву-младшую, которая явно пыталась подслушать или подсмотреть.
А они просто не знали, о чем говорить. Два совершенно чужих человека, судьбы которых отныне оказывались соединены воедино.
– Мисс Левинсон…
Она оказалась мудрей:
– Я Кора, пожалуйста…
– Да, Кора, простите… я рад, что вы приняли мое предложение. Надеюсь, у нас сложится хорошая семья и вы будете счастливы.
– Я тоже на это надеюсь.
Он все же поцеловал свою отныне невесту и почувствовал… ничего не почувствовал. Губы Коры лишь слегка раскрылись навстречу его губам. Дыхание свежее, мятное, но не более, даже легкого намека на страсть, все, как полагалось благовоспитанной юной леди. Да и какая могла быть страсть, если брак по расчету? Страсть расчету вредна, а расчет страсти.
На душе у Роберта стало тоскливо. Хорошо, что всем оказалось не до него, дамы занялись обсуждением подготовки к свадьбе, отправив Кору за фортепиано. Роберт, не найдя чем заняться, поскольку его будущий тесть удалился, извинившись, тоже подошел к инструменту. Рояль стоял в большом эркере, который хотя и не полностью, но все же отделял его от остальной гостиной.
Присев на стул подле рояля, Роберт принялся наблюдать за своей невестой. Кора играла Шопена, причем играла с чувством и уверенно, почти профессионально. Отдавшись музыке целиком, она, казалось, забыла даже о его существовании. Роберт, возможно, впервые с момента их знакомства еще в Лондоне внимательно вгляделся в лицо будущей супруги и поразился. Мягкая задумчивость преобразила черты, они стали женственней, глаза светились каким-то чудесным светом, идущим изнутри.
Все испортила сестра Коры Ава-младшая, которой не терпелось продемонстрировать свою осведомленность.
– Мистер Кроули, вы сделали Коре предложение? Поздравляю!
Кора опустила руки к неудовольствию Роберта. Ава тут же вмешалась снова:
– Что ты играешь, 20-й Ноктюрн? Не можешь что-нибудь посложней? Вот
Последовал разъяренный взгляд сестры и бравурное начало Фантазии-Экспромта Шопена. Теперь Кора демонстрировала скорее технику, пальцы порхали по клавишам, но исполнение было довольно жестким.
Доиграть не дали, их позвали к себе дамы, но довольно скоро Роберту удалось и вовсе уйти, отговорившись мифическими делами. Дамы не были против, он явно мешал и, сделав свое дело – предложение, – вполне мог удалиться.
Чтобы привести мысли в порядок, Роберт взял лошадь и отправился на конную прогулку.
На ком же он намерен жениться? В Коре Левинсон словно несколько женщин одновременно. Перед глазами встало лицо неуверенной в себе, скромно стоявшей в сторонке мисс Левинсон, которую он отказался пригласить танцевать в Лондоне. Потом она танцевала с кем-то другим, а ему оставалось удивляться. Но все равно она была неуверенной и говорила с жутким акцентом.
Совсем иную Кору он увидел в Метрополитен-опере и на балу у Асторов. Уверенная в себе красавица, у которой отбоя нет от поклонников, причем поклонников не столько ее миллионов, сколько самой мисс Левинсон.
Почти озорная девчонка на теннисном корте, которая в момент напряжения даже язык высовывала.
Уверенно сидящая в седле амазонка, с которой тяжело тягаться даже опытным наездникам.
Или вот сегодняшняя, самозабвенно игравшая Шопена.
Отец выделял любимой дочери на шпильки и шляпки сумму, превышающую ту, которой Роберту хватило бы на ремонт Даунтона. А в качестве приданого давал столько, сколько стоил, пожалуй, весь дворец. Сознает ли сама Кора стоящие за ней деньги? Вспомнив то, как она принимала знаки внимания на балу, понял, что сознает.
Но каково ему будет рядом с такой женой? Мисс Левинсон, став леди Кроули, намерена сделаться и настоящей английской леди. Удастся ли это ей и чего будет стоить ему и остальным?
Мелькнула мысль о том, какой будет их интимная жизнь. Ведь придется не только любезничать в окружении множества любопытных и даже придирчивых глаз, но и попросту ложиться в одну постель. Как твердо сказал мистер Левинсон, «исполнять супружеские обязанности неукоснительно».
Подумав об этом, Роберт понял, что больше всего боится именно общения за закрытой дверью спальни. Он вовсе не был ханжой, приверженным принципам викторианской морали до мозга костей, вернее, считал, что таковым не является. Проводя часть года в армии, в условиях, далеких от светских салонов, он научился спокойно относиться к необходимости удовлетворять свои плотские насущные потребности общением с женщинами соответствующего рода. Но в таком случае вопросов не возникало: заплатил – получил, обо всем заботились сами женщины. А что делать с юной девушкой?
Что делать, он, конечно, знал, но вот чего ожидать, какой уровень раскрепощенности возможен и возможен ли вообще? Как даже просто разговаривать с юной женой на эту тему? Или нельзя разговаривать совсем?
Как узнать, раздевается ли жена сама или ее положено обнажить мужу? Обнажаются ли они и как это происходит?
У его друзей дети, значит, супружеские обязанности все же исполняются. Но не станешь же выпытывать у приятелей кто кого раздевает?
Чтобы не думать на эти темы, Роберт задал себе общий вопрос: чего он ждет от своей супруги? Какой хотел бы ее видеть?