Начинающему живодёру
Шрифт:
Сцена XXXV
Те же, солдат внутренних войск, высокого роста, с черной бородой, лет пятидесяти, полковник внутренних войск, маленького роста, лет четырнадцати. У обоих — повязки на рукавах.
Отец. Войдите!
Старый солдат. Разрешите представиться:
Полковник Лорио. Вольно!
Отец. Чего изволите?
Винсен. Говорят, у вас тут какой-то америкашка?
Полковник Лорио. Да... Нам сказали... Видели, в общем...
Отец. Это, наверное, Жак, мой сын. Входите, пожалуйста. Располагайтесь!..
Винсен (обращаясь к Жаку, очень светским тоном). Итак, вы высадились?..
Жак. Хм. Приехал сестру замуж выдавать, вот и все.
Лорио. А как у вас там, в Америке?
Жак. Не знаю, я местный.
Винсен. А... Извините. Я подумал, американская форма...
Полковник Лорио. Знаете, мы это с непривычки, только с утра во внутренних войсках.
Отец. Вы мою машину сперли?
Винсен. Что-что?
Отец. «Кадиллак».
Полковник Лорио. С передней тягой?
Винсен. Ты что, полковник, сдурел, «кадиллака» с передней тягой не бывает.
Полковник Лорио. А... ладно...
Винсен. Нет, знаете, нас только с передней тягой интересуют.
Отец. Надо было соседскую брать. Совсем новенькая.
Полковник Лорио. А номер какой?
Отец. Пять миллиардов четыреста восемьдесят миллионов шестьсот тысяч ноль два.
Винсен. Она у полковника. А мы как раз для меня подыскивали.
Отец. Сожалею, но...
Полковник Лорио. Ничего...
Винсен. Тебе начхать, у тебя-то есть. (Обращаясь к Жаку.) А как у них джипы, нормально ездят?
Жак. Не знаю, у меня парашют.
Винсен. Вы случайно не знаете, мадемуазель?..
Катрин. У меня тоже парашют.
Винсен и Лорио(встают). А... Тогда ладно... Мы пойдем. Всего доброго, господа.
Отец. Всего доброго. До свидания.
Винсен. Нет. «Кадиллак» нас не устраивает. Слишком заметный...
Отец. Сожалею. (Провожает их до двери. Катрин отвязывает Киприану и ведет ее к лестнице.)
Сцена XXXVI
Отец,
Отец(обращается к уходящей Катрин). Приведи Мари.
Жак(дрожит). Надо маму позвать.
Катрин. Послушай, Жак, держи себя в руках. Как же ты сам будешь жениться, если из-за свадьбы сестры ты сам не свой. (Выходит.)
Жак. Мамочка!.. Мамочка!..
В яме какое-то шевеление. Оттуда выныривает Сосед, весь в земле и помоях, шарит вокруг растопыренными пальцами.
Сцена XXXVII
Те же, Сосед.
Отец. Боже! Кто это из моей ямы лезет? (Присматривается.) Наш Сосед.
Сосед. Старик, это была шутка?
Отец. Что? Какая шутка?
Сосед. Вовсе мой дом не разрушен. Прихожу, значит, вижу... понимаешь, обалдел, в общем. Прошелся от погреба до чердака, чтобы убедиться, что все на месте. Вернее, с чердака до погреба. И успокоился.
Отец. А почему ты из моей живодерной ямы вылезаешь?
Сосед. Так вот, как раз когда я собрался подняться, я услышал шум и мне на башку обрушился потолок погреба. Я и начал рыть в твою сторону... наугад. (Принюхивается.) Я все-таки рад, что с домом ничего не случилось.
Отец. А!.. Понятно.
Сосед. Хорошо бы ты мне помог потолок в погребе починить.
Отец. Завтра сделаем. Сегодня мы малышкой занимаемся. Все для нее...
Жак. Папа, позови маму...
Отец. Сейчас, малыш, сейчас за ней схожу. Уже иду.
Сосед. Не очень-то его капризам потакай...
Отец. Жак всегда был самый ранимый. А потом он не капризничает: как ты считаешь, можно Киприану без матери замуж выдать? (Убирает инструменты, затем идет к правой двери и зовет.) Мари!.. (Та входит через дверь в глубине сцены.)
Сцена XXXVIII