Нацистская пропаганда против СССР. Материалы и комментарии. 1939-1945
Шрифт:
Одновременно непрерывно поступали жалобы со стороны советских хозяйственных организаций на «наглое поведение и неслыханные требования», а иногда и на «возбуждающую, враждебную партии и правительству пропаганду со стороны иностранцев».
До конца 1928 г. все эти жалобы лежали в названном учреждении без рассмотрения. Все это привело к тому, что инспецы совершенно непроизводительно прозябали в своих предприятиях или же сломя голову бежали из Советского Союза. И то и другое тяжело отзывалось на предприятиях.
В то время большинство инспецов было прикомандировано к советским предприятиям в качестве советников по организационным вопросам. Там, где к их голосу действительно прислушивались, они очень много помогли своими теоретическими знаниями и практическим опытом молодым, совершенно неопытным в организации и управлении советским инженерам и руководителям предприятий. В особую заслугу их деятельности надо поставить то, что благодаря им старая довоенная промышленность, сильно разрушенная Гражданской войной, была приведена в работоспособный вид.
Благодаря их энергичной, целеустремленной работе стало возможным хотя бы на некоторых заводах устранить хаос, анархию и распущенность.
Нужно сказать, что эта восстановительная работа иностранных специалистов была очень трудной. В советских предприятиях каждый хотел быть хозяином и никто не желал быть рабочим, каждый хотел повелевать, но никто не желал повиноваться. Иностранных специалистов больше всего не любили именно за энергичную, упорядочивающую деятельность. ГПУ распространяло между озлобленными партийными и беспартийными рабочими мнение, что все инспецы «буржуи» и что к ним, как к классовым врагам, нужно относиться с величайшим недоверием. Таким способом хотели заранее устранить всякую возможность какой бы то ни было политической пропаганды среди голодной рабочей массы. При этом больше всего страдали беспартийные инспецы. Каждая попытка ввести рабочую дисциплину в интересах производства и повысить производительность труда приводила к тяжелым разногласиям между ними и рабочей массой.
Инспецы не могли рассчитывать на помощь профсоюзов, так как они не были их членами.
Еще трудней было привлечь к устранению недостатков партийные органы.
Для партийцев, в большинстве случаев необразованных и болезненно недоверчивых, иностранные специалисты были незваными гостями. Их подозревали в том, что они занимались вредительством по заданию бывших владельцев предприятий, бежавших за границу. Многие думали, что инспецы якобы только и стремятся к тому, чтобы путем саботажа препятствовать строительству советской промышленности.
Кроме того, советские руководители любили приписывать своим иностранным советникам вину за низкую продуктивность своих предприятий.
Гора взаимных жалоб выросла в конце концов настолько, что сам ЦК партии не мог уж больше ее не заметить, особенно когда выяснилось, что первую пятилетку невозможно выполнить только собственными силами. Таким образом, ЦК вынужден был создать авторитетный центральный орган, который не только должен был бы разбирать все эти жалобы и заботиться об устранении существующих недостатков, но и обеспечить на будущее возможность совместной работы инспецов с советскими хозяйственниками. Для этого прежде всего нужно было создать соответствующие условия жизни и работы для иностранцев.
Прежде всего нужно было позаботиться о правильном подборе и распределении иностранных специалистов, необходимых для проектирования и строительства создающейся промышленности. Это нужно было сделать особенно тщательно, так как из опыта первой пятилетки выяснилось, что проекты сложных промышленных комбинатов были составлены полными профанами, использовавшими для своей работы тексты каталогов.
Работающие в советской промышленности инспецы-коммунисты указывали высшим партийным и хозяйственным органам недостатки такого «планирования».
Но люди, ответственные за это, не хотели считаться ни с какими советами.
Как и раньше, оборудование новых предприятий заказывалось не по хорошо продуманным планам больших иностранных фирм, а целая армия советских закупщиков скупала у различных предприятий те машины и инструменты, которые казались им подходящими.
Позже, когда я услыхал доклады руководивших экономическим шпионажем за границей Ройзенмана и Беленького о деятельности торгпредств СССР, я понял, почему так упрямо придерживались этого своеобразного способа закупки машин. С одной стороны, для того чтобы определить степень значения иностранных предприятий для вооружения страны и высмотреть все тайны производства, большое число советских комиссий и отдельных приемщиков должно было составить себе точное представление о методах работы и способах производства заграничных предприятий. С другой стороны, иностранные инженеры, техники и рабочие должны были познакомиться с советскими представителями, которые таким путем получали возможность сначала выискать среди них сочувствующих Советскому Союзу, а затем использовать их для целей шпионажа.
Наконец, таким образом расширялся круг экономически заинтересованных в сохранении и углублении торговых сношений с СССР. Мелкие и средние фирмы, поставлявшие оборудование, стали одновременно своеобразными каналами пропаганды. Под прикрытием экономических сношений с СССР массе иностранных рабочих и служащих беспрестанно напоминалось о существовании Советского Союза.
Кроме этой, чисто политической точки зрения, были еще и другие причины желания сохранить эту закупочную систему. При посещении огромного числа фабрик и заводов члены советских закупочных комиссий фотографировали самые секретные конструкции, которые демонстрировались им лишь бегло.
Я читал много отчетов таких комиссий и видел снимки.
Наконец, было очень важно, что вследствие своих обширных деловых связей советские торгпредства во всех странах стали крупным экономическим фактором, игравшим внутри этих стран большую роль в деле разложения рабочей массы и интеллигенции. Аппараты торгпредства могли чудовищно разбухать, не вызывая никакого подозрения со стороны местных органов власти. Множество партийцев получало в этих торгпредствах хорошо оплачиваемые места. Путем регулярного помещения объявлений удалось заполучить для пробольшевистской пропаганды многие иностранные газеты. В бесчисленных смешанных обществах – «Дерутра», «Дерулуфт», «Дероп» и т. д. – множество хорошо подготовленных политических агитаторов и пропагандистов находило обширное поле деятельности. Чем шире развивалась деятельность торгпредств, тем больше людей ими охватывались и делались экономически зависящими от СССР.
Кроме того, нужно еще упомянуть, что в советских закупочных комиссиях было много подкупленных служащих, которые были заинтересованы в возможно большем поступлении заявок от иностранных фирм. Чем было больше заявок, тем больше имели они возможности обделывать свои грязные дела.
За большие деньги, через посредников, каждый фабрикант мог узнать о ценах, предложенных его конкурентом. В конце концов заказы попадали не тем, кто предлагал наивыгоднейшие условия, а тем, кто дал большую взятку.