Нацистская пропаганда против СССР. Материалы и комментарии. 1939-1945
Шрифт:
Через Ярву на Сака, к лагерю отряда ОТ «Балтойл»... В Эстонии имеется пять миллиардов тонн нефтяных сланцев, то есть миллиард тонн нефти. Сегодняшняя добыча – 160 000 тонн в год, скоро она должна достичь 500 000 тонн; дальнейшая цель – 2 миллиона тонн в год. Месторождение по качеству сравнимо с бакинским, хотя переработка дороже, но не больше, чем гидридными установками в Германии.
29 сентября с утра едем в нефтяной район. Сначала на большой завод в Котла-Ярве. Огромное строительство с многочисленными сооружениями, на первый взгляд сравнимо по объему со строительством бункеров для подводных лодок на Атлантическом валу...
После обеда дальше – на Котла-Ярве...
Зункель дал мне копию переведенного его отделом пропаганды дневника, который был найден в Брянском котле у убитого русского комиссара. Я привожу здесь выдержки из этого потрясающего документа.
ДНЕВНИК
майора
12 августа 1941 г.
В 7 утра я выезжаю пассажирским поездом № 3 из Улан-Удэ в Москву... На вокзал меня провожают Надежда, Петров, Ильин и Косырев. Мое ощущение: надолго, возможно, навсегда я расстаюсь с семьей и моими любимыми, дорогими друзьями.
23 августа. Москва
Был в Наркомате, читал приказ, я получил звание майора государственной безопасности...
25 августа
Я нервничаю. Нет резины для автомашины, нет бензина. Не вся команда в сборе. В 17 часов мы выезжаем из Москвы в Тулу...
27 августа
Мы прибыли в наш пункт назначения в деревне Вышковичи, недалеко от города Брянска. Расквартировались в сельскохозяйственном техникуме.
29 августа.
Я начал работу, аппарат вступил в дело. Противник предпринимает налеты на город Брянск. Стучат пулеметы и зенитки. Немецкие самолеты безнаказанно улетают назад. Наших маленьких ястребков пока не видно.
5 сентября
Во время посещения линии фронта я купался в реке Десне и наблюдал бомбардировку наших передовых линий немецкой авиацией. Бомбардировка длилась около двух часов и была сильной. Самолеты пикировали четыре раза во время налета и все удалялись безнаказанными.
6 сентября
Армия – это совсем не то, что мы привыкли представлять себе в тылу. Колоссальные недостатки. Наступление наших армий терпит поражение...
7 сентября
Мы допрашиваем рыжего немца, оборванного парня, завшивленного, на редкость тупого...
30 сентября
Положение с кадрами исключительно тяжелое; вся, почти вся армия состоит из людей с оккупированных немцами территорий. Они стремятся домой. Бездействие на фронте, сидение в окопах деморализуют красноармейцев. Есть случаи пьянства со стороны командно-политического состава. Люди иногда не возвращаются из разведки обратно. Со стороны противника слабый огонь из минометов. Он капитально укрепляет передовые позиции. Вчера, 29.9, командующий армией вызвал меня на командный пункт. Это был исключительно интересный разговор о политико-моральном состоянии войск и наших мероприятиях. Ночью я ехал обратно в свою землянку, без света в ужасной темноте. Дважды чуть не перевернулся на своей «эмке». Я приехал очень расстроенный, дела идут плохо. Знает ли Москва о действительном положении на фронте? По дороге через колхозные поля можно видеть много собранного в снопы и скирды или вообще не собранного хлеба. Сколько добра пропадает! Становится страшно. Красноармейцы собирают зерно для лошадей, копают картошку для кухни и заготавливают дрова.
1 октября 1941 г.
Встал рано. Из Москвы прибыли подполковник госбезопасности Тутушкин и подполковник госбезопасности и начальник Особого отдела фронта Вегма. Аппарат получил хороший «толчок». Затем все разъехались по дивизиям, в том числе и два моих заместителя. В дивизиях положение неважное, как с нашим аппаратом, так и с командным политсоставом. Они плохо работают. Хороший урок для нас – катастрофа с 42 красноармейцами из 258-й стр. дивизии и такая же ситуация с 18 бойцами из 217-й стр. дивизии. Это позор, что мы проспали, и расследование происшествий не дало требуемых результатов. Вывод: положение в 50-й армии не слишком хорошее. Почти целиком она составлена из людей, живших на занятой противником территории. Необходимы конкретные действия по нашей линии и по линии командного политсостава. У многих военных руководителей и у части нашего аппарата продолжаются мирные настроения. Это усиливается тем обстоятельством, что армия почти два месяца находится в обороне и видит только артиллерийскую, минометную и пулеметную стрельбу – и то только периодическую и очень слабую. По ночам люди спят на передовых линиях, а немцы выставляют посты и идут спать в деревню. Это не война, а пародия. Нет активных действий, нет наступлений – и это порождает у красноармейцев нездоровые явления. Сегодня я проводил «москвичей», вернулся в землянку и пишу при свете свечи эти строки. Душа болит, настроение плохое. Все-таки положение нужно срочно восстановить, любой ценой.
2 октября
Я встал в 8 утра, позавтракал хлебом, сыром и чаем... Пришло сообщение, что противник наступает на фланге 13-й армии нашего фронта. У нас слышна непрерывная артиллерийская стрельба. Я вспоминаю о наших «орудиях», которые немцы называют «дьявольская артиллерия». Если бы сейчас у нас были эти пушки, они сразу же подняли бы дух армии. Самолеты противника все время пролетают над нами, слышна стрельба наших зениток. Вчера был доставлен пленный немец, оборванный и завшивленный молокосос. Настроение у них ни в коем случае не боевое, однако голова набита мусором, точнее говоря, в голове у них пустота, полный мрак. Этого я не ожидал. В 17 часов противник начинает наступление по всему фронту, на многих участках он потеснил наши части и форсировал реку Десну. Целый день слышна артиллерийская стрельба.
3 октября 1941 г.
Я спал в землянке, встал в 7.30 утра. Сообщают, что прибыл генерал Колесников. Так что я еду во второй эшелон [47] . Мы обмениваемся мнениями об атаке противника. Это позор, что враг опять добился победы, прорвал фронт 13-й армии, взял расположенные в 30 км от Орла Кромы, отрезал нас и занял некоторые пункты на нашем фронте. В тылу сидят трусы, которые уже приготовились к бегству. Боже мой! Сколько здесь вредителей! Колесников говорит, НКВД в Орле уже эвакуировался. Но ведь от нас до Орла целых 150 км! Что же это за хаос, что за беспомощность? Тут нужна твердая рука. Один хорошо продуманный штурм, и немец побежит не оглядываясь. Его силы, по сравнению с нашей армией, явно исчерпаны и наше отступление на некоторых участках стало для немцев сюрпризом. Еще 1.10 появился один из немецких солдат и заявил: «Завтра мы нападем на вас по всему фронту». В лице нашей армии он видел силу, но эта «сила» задрожала и дала противнику возможность безнаказанно во многих пунктах форсировать Десну.
47
В оргинале – Staffel.
Однако в районе 258-й стр. дивизии наши артиллеристы хорошо поработали, дали прикурить противнику, который оставил на поле боя много убитых и раненых.
4 октября 1941 г.
Рано утром вместе с генералом Колесниковым, который приехал ко мне в землянку из деревни Чайковичи, идем к Петрову. Мы сидели около двух часов и обменивались взглядами по поводу хода немецкого наступления.
Положение 217-й стр. дивизии выглядит следующим образом: 2.10 немец провел усиленную артиллерийскую подготовку, разбил наши стрелковые и пулеметные гнезда, потеснил наши передовые линии, и его солдаты в полный рост, с криками пошли в атаку. Конечно, их покрошили. Его авиация действовала активно и не давала нашим силам возможности поднять голову. Результат: дивизия разбита, полк № 766, действовавший на правом фланге, потерян, связь отсутствует, и никто не может сказать, где он находится. От 755-го стр. полка осталось едва ли 20 человек, остальные убиты, ранены, пропали без вести! Дивизия потеряла управление, красноармейцы предоставлены своей судьбе. Все приходят с оружием. От дивизии осталось не более 3000 человек, и те рассеяны. Сегодня немец не атакует, занимается разведкой. Кажется, его силы сильно потрепаны. Сегодня надо было предпринять наступление, но для этого ничего нет. Стоят две обессиленные армии, и одна другую боится.
Вечером: говорят, что Орел горит. Нас обходят. В клещи попадает весь фронт – это три армии. Что делают наши генералы? Они «думают». Это уже стало привычкой. «Я выхожу из окружения. Мы оставляем фронт». Что теперь делать? Хотя нужно сказать, что некоторые части фронта держатся отлично, ответный удар был врагу неприятен. Тем не менее мы в полукольце. Что будет завтра? В 22 часа я еду в лес и говорю с командующим армией генерал-майором Петровым о положении вещей. Он сказал, что фронт больше не может ему помочь, и спросил: «Сколько народу вы за это время расстреляли?» Что это за насмешки? Комендант (?) достал литр водки. Ах, теперь выпить и спать, возможно, потом будет лучше...