Над рекой правды
Шрифт:
И он снова закинул руки за голову и прикрыл глаза.
Слышал, как майор Кесада вышла в коридор, как набирает индекс сантор-линка.
– Адресат — глава центрального полицейского управления, - сказал Сабатон.
– Прослушать разговор?
– Да, - ответил Дик.
– Ничего не вышло, - сказала майор.
– Сиван говорит, что до суда Йонои останется в участке, Йонои ведет себя нагло. Сиван полностью на его стороне. Ждем адвоката. И я от души вам советую как можно лучше подготовить к суду требования и весь пакет документов, потому что очень
– Хорошо, - отозвался знакомый голос.
– Оставайтесь там, ждите адвоката. Им скорее всего будет Ройе. Осторожнее, это опытный волк. Документы будут.
Дик усмехнулся.
Значит, после того, как Сабатон поуправлял мобильным панцирем и положил двух киллеров, противник допер, что в игре есть еще один игрок, и уничтожать Дика, Шану и Ройе, пока есть Сабатон, не имеет смысла. Да, Сабатон по имперским законам — вещь, свидетельствовать в суде он не может, но ему и не нужно, достаточно просто скинуть в сеть всё, что он получил. Бум! Звезда из говна и орбитального размаха турбина.
Но тактика брутального насилия себя не оправдала, и к тому же дело получило огласку. Значит, тактику решили поменять. Запихать Дика в тюрьму СБ — и даже не в тюрьму, а в какой-нибудь изолятор на базе подготовки или на корабле. Уничтожить данные в его нейростволе. Уничтожить Сабатон. И далее всё, что скажут Дик, Шана или Ройе, превращается в больные фантазии двух вавилонян, да еще и из Дома Рива, и одного предателя-запроданца. Убийцы, шляющиеся по городу? Убийц найдут. И бьюсь об заклад на что угодно, они будут отчаянно сопротивляться захвату, и погибнут при сопротивлении.
Нет. Что-то не так. Выводы неверные, потому что не хватает общей картины.
«Нужно было инсталлировать полноценный интерфейс, сейчас ты слишком связан необходимостью разговаривать с Сабатоном вслух».
«И окончательно превратиться в Моро?»
«Идиот. Не интерфейс делал из Моро Моро».
Дверь открылась, вошел Сиван. Дик узнал его шаги.
– Ты что, правда спишь?
– Сиван отодвинул стул, сел.
– Значит, так. Эксперты разобрали на молекулы двух убийц из командории. Знаешь, кто они?
Дик не давал Сабатону приказ вламываться в полицейскую сеть. Но ответить на этот вопрос попытался и без того:
– Никто, - он открыл глаза.
– О них нет данных ни в списках станционеров, ни в списках пассажиров, ни транзитных, никаких. ДНК не индексируется. Оружие не прослеживается. Угадал?
– Ну-у-у…. угадал, но не угадал. Да, в списках пассажиров их нет. ДНК индексируется, но это до задницы, потому что они генетические близнецы. Боевые морлоки класса «Кухулин». Оружие не прослеживается до точки последней продажи, но сделано на Картаго, с клеймом дома Сога. Говняно выглядит, а?
Дик был вынужден признать, что слово «говняно» — это еще очень мягкая формулировка. Во рту посолонело.
– А самое мерзкое то, - продолжал Сиван, - что я знаю только один способ притаранить в Серенити человеческое существо без регистрации, индексации и прочего такого. Догадываешься?
– Дипломатический транспорт, - Дик проглотил соленую слюну.
– Шлюзы посольства на «Дельте».
– Можешь это пояснить?
– В посольстве «крот». Предатель.
– Парень, тебе будет трудно убедить общество, что в посольстве только один предатель. Едва эта фифа из СБ получит данные экспертизы — а она их вот-вот получит — судебное постановление о выдаче тебя под стражу и в руки СБ, считай, в ее кармане. Какие идеи?
Дик заколебался перед тем, как ответить, но решил, что предупредить Сивана будет честно, и лучше уже выглядеть мальчиком, который кричал «Волки!», чем быть подлецом, который не предостерег союзника перед губительной волной.
– Только одна. Я до сих пор думал, что закопать под ковер пять трупов в таком месте, как Серенити, будет очень сложно. Просто невозможно. Но я ошибался. Пять трупов легко закопать под ковер из пятисот тысяч трупов.
Сиван до боли стиснул зубы. Население Серенити состояло из пятисот с лишним тысяч.
Талита Куми делала задание по логистике, когда пришел вызов по внутреннему сантор-линку Академии. Талита включила связь. Изображение не появилось, но был голос, неуверенный юношеский баритон:
– Семьдесят девять. Рогатый колдун поднимает костяной нож.
Талита хотела спросить «Кто ты?», но ей перехватило дыхание.
– Сорок четыре, - продолжал голос.
– Из морской пены и звезд рождается зверь. Тридцать. Небесная танцовщица на фоне мраморного леса. Девяносто пять. Алхимику не измерить силы северного ветра.
При первых словах Талите захотелось орать и бежать подальше от этого сантора, из этой комнаты, прочь с острова. При следующих этот первоначальный позыв угасал, вытесненный искусственным покоем. При последних покорность и готовность достигли точки абсолюта. Она была готова и ждала приказа.
– Встречай меня возле оружейной, - спешно сказал парень. После чего почти простонал: - Боже, что я делаю! — и выключил связь.
Сержанта Радуту и других нападавших держали не в участке, а в следственном изоляторе. На то, чтобы привести ее в участок, придерживаясь всех формальностей, ушло сорок минут — значит, еще сорок оставалось на допрос.
Глядя на Ройе, никто б сейчас не сказал, что этого человека прозвали Детонатором. Ему больше было бы к лицу сравнение с сантором, или с каким-то высокоточным прибором, не имеющем нервов и не знающем ошибок.
– Стелла Радута — ваша сестра?
– Да, — ответила женщина.
– Вы встречались по меньшей мере дважды с того дня, как она перешла на «Вестник Рассвета». Что она рассказывала вам о проекте «Тифон»?
– Ничего. Она знала, что такое военная тайна.
– Вы врете, - спокойно сказал Ройе.
– И считаете, что ваше вранье как-то послужит Империи и Богу. Оно послужит лишь массовому убийству ваших соотечественников и одноверцев.