Надежда Дурака
Шрифт:
Обратный путь в канализацию занял вдвое больше времени, чем подъем из нее. Дайджаку заставляли их прятаться в любом укрытии, которое они могли найти, чаще, чем им бы хотелось, но настоящей проблемой был Дрен. Он лежал мертвым грузом на руках у друзей. Он мог только кашлять и отплевываться, если ему везло, в то время как некоторые приступы заставляли его вставать на четвереньки. Когда он смог говорить, он умолял их оставить его, но Эндж по-прежнему не соглашалась.
Самым трудным оказался спуск по лестнице в канализацию. Никто не мог ему в этом помочь. Пару раз он думал,
— Ты это сделал, — прошептала она. — Ты это сделал.
Дрен кашлянул кровью на ее руки.
Они отнесли его в главную комнату и нашли угол, где его положили.
— Подожди здесь. Я позову кого-нибудь на помощь, — сказала Эндж.
— Я буду здесь, — прохрипел Дрен. Когда она ушла, он повернулся к Гаро. — Спасибо.
— Не благодари меня, — ответил тот. — Если бы это зависело от меня, я бы тебя оставил.
Дрен улыбнулся:
— Я бы тоже себя бросил.
— Это полный пиздец.
— Можно и так сказать. Как ты думаешь, почему я все время говорил вам быть осторожным с шарами?
— Так ты заболел от шаров?
— Я был неосторожен. Забыл свои собственные правила. — Дрен сделал паузу, сглотнул мокроту. — Многое забыл.
— Что теперь будет? — спросил Гаро.
— Я скоро умру, — сказал Дрен, внезапно почувствовав сильный страх. В нем была пустота, ощущение того, что его сущность, которая делала его тем, кем он был, отдалялась, и он не мог это остановить.
— Ты слишком крут, чтобы умереть. — Это был Хасан, приближающийся по туннелю, Эндж рядом с ним. Когда они подошли к нему, Эндж присела на корточки и взяла Дрена за руку. — Эндж говорит, что ты болен.
— Совсем немного, — ответил Дрен со слезящимися глазами. Он кашлянул в свободную руку, радуясь, что на этот раз это были просто слюна и мокрота, а не кровь.
— Он чуть не обрушил на нас все Черепа своим кашлем, — сказал Гаро. Он мог бы сказать больше, но Хасан суровым взглядом заставил его замолчать.
— Насколько все плохо? — спросил лидер Ханран.
— Другие, которые заболели, продержались не больше недели, — сказал Дрен. И снова он почувствовал желание покончить с этим, как Креза. Хасан помог бы ему, если бы Дрен попросил. Но потом Эндж сжала его руку, и он понял, что не может этого сделать. Может быть, позже. Он хотел немного побыть с Эндж, прежде чем он... прежде чем.
— Давай посмотрим, сможешь ли ты сделать что-то получше, — сказал Хасан. — Мы эвакуируем всех из города, как только стемнеет, и направимся в пещеры в горах.
— Именно этого хотел Джакс несколько дней назад.
Выражение печали промелькнуло на лице Хасана:
— Прости, Дрен. Джакс погиб во время взрыва.
— Блядь. — Еще одна смерть, еще одно ножевое ранение в живот. — Блядь.
— По крайней мере, теперь он с Кейном. В покое.
Дрен покачал головой:
— Это все чушь собачья. Мертвый — это просто мертвый.
— Однажды мы все узнаем. — Хасан сжал его плечо. — Я пришлю несколько
— Не поможет, — сказал Дрен. — Лучше оставьте меня здесь.
— Это не вариант. Черепа найдут дорогу в канализацию скорее рано, чем поздно, поэтому мы собираемся взорвать туннели. Мы обрушим полгорода, когда это сделаем, но я предпочитаю это, чем позволить Эгрилу вернуть все обратно.
— Хорошо. — Дрен был слишком измотан, чтобы спорить.
— Все будет хорошо, Дрен. Тебе просто нужно немного отдохнуть.
— Разве не это ты сказал Джаксу?
— Увидимся в горах, сынок.
— Ага. — Дрен смотрел, как Хасан уходит, затем в изнеможении опустился обратно на пол. Джакс был мертв. Он не мог в это поверить. Старик был испорчен во всех отношениях, но почему-то он всегда казался несокрушимым. Он спас Дрена тогда, в Доме Совета, заставил Дрена держать себя в руках, когда тот совсем с катушек съехал. Возможно, они пытались убить друг друга несколько дней назад, но теперь, когда старик был мертв, Дрен почувствовал, что дыра в его сердце становится все больше. Бездна ждала, чтобы его поглотить.
75
Тиннстра
Лейсо
Тиннстра уже забыла, как жарко в Мейгоре. Жара липла к ней и затрудняла дыхание. Ее одежда уже промокла от пота, и она пожалела, что у нее нет чего-нибудь, чтобы его остановить, чтобы он не заливал глаза. Тем не менее, у нее получалось лучше, чем у Аасгода. По крайней мере, она готовилась к этой войне. Аасгод — нет.
Она оглянулась на мага. Он был далек от того мужчины, которого она знала. Ребенок по сравнению с тем. И она начала думать, что совершила ужасную ошибку, заставив его сражаться.
— Мне нужно отдохнуть, — выдохнул он, прислонившись к стене в узком переулке. — Я не могу идти.
Они все еще были по меньшей мере в двух милях от дворца. Две мили вверх по склону, по улицам, запруженными Черепами.
— Тогда оставайся здесь, — сказала Тиннстра, ее оружие было красным от вражеской крови. — Если ты попросишь достаточно вежливо, я уверена, что Черепа приготовят тебе чашечку хорошего чая, когда поймают.
Аасгод выпучил глаза:
— Они меня убьют.
— Так что не отставай. — Путь перед ними был свободен, и Тиннстра зашагала вперед, не оглядываясь. Судя по стонам позади нее, маг решил за ней последовать.
Впереди над дворцом бушевала гроза. Ночное небо освещала магия, а город вокруг сотрясли взрывы. Черепа бросали в него все, что у них было, но зданию еще предстояло пасть.
И еще была Зорика. Время от времени Тиннстра замечала, как она сияет, словно звезда, когда проносится сквозь врагов, низвергая демонов с неба. Было трудно думать о ней как о девочке, которая когда-то пряталась под кроватью после своих ночных кошмаров. Теперь она была той, от кого бежали другие.
На следующем углу Тиннстра протянула руку, призывая Аасгода остановиться.