Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса
Шрифт:
– Это чаша принадлежит клану Файеров, - вперед выступил Рекс, - ибо я взял в плен кегля, а, значит, его имущество принадлежит мне.
– Ты только наблюдатель!
– рявкнул Ури.
– Набег устраивали Дэнджеры! А значит, ты должен отдать половину награбленного в общак нашего клана. Ты ведь знаешь, как идет дележ. Раскладываются вещи, президент берет одну из них, следом берет тот, кто захватил пленника, и так по очереди. Я беру первый, и я беру чашу. К тому же ты еще не выиграл кегля на байкфесте, но в любом случае чашу я забираю себе, а его акинак я дарю тебе
Рекс зло скрипнул зубами, а Ури расхохотался, полез в карман вещмешка и извлек из него пластиковую книжицу.
– Это еще что за хреновина?
– разглядывая обложку, предводитель сощурился.
– Ка... канн...канон... ка-а-а-нон пе...пе...пере... пе-ре-мен... как здорово, что батя научил меня читать!
– Это путеводитель судьбы, - сказал Юл, и сердце его сжалось, - с его помощью я собирался дойти до моря.
– Лады!
– гаркнул главарь.
– По байкам, парни! Послезавтра полнолуние, и мы опаздываем! Наша маленькая армия идет на байкфест!
Кочевники ответили возгласами одобрения.
Гексаграмма 7 (Ши) - Армия
Побеждает лишь тот, кто не останавливается на достигнутом
За время полуторадневного путешествия Юл получил еще одно обидное прозвище. Оказывается, он был не только "чуваком" и "кеглем", но также и "нажопником".
Нажопник в понимании кочевников - это тот, кто едет на коне вторым номером позади основного седока, то есть на крупе. В Забытой деревне разводили лошадей, но наездниками селяне были никудышными. Юл исключением не являлся. Уже через несколько часов непрерывной езды мышцы бедер и спины начали ныть.
Периодически парня и молоденьких пленниц спешивали и заставляли садиться на других лошадей. Животные, несущие на себе двух седоков, быстро уставали. Ночевали байкеры в открытом поле, выставив сменяющие друг друга конные дозоры. Пленникам выдали какую-то безвкусную бледно-зеленую труху и велели съесть. Несмотря на отвратительный вид, пища оказалась сытной. Дров и хвороста было очень мало, и потому кочевники развели жиденький совсем не греющий костерок. К утру Юл продрог до костей, и когда ему снова пришлось садиться на лошадь, он решил, что этот день - последний в его жизни. Мышцы одеревенели, и младший правнук с трудом передвигался. Но крепкая ругань и два пинка под зад от гнилозубого байкера помогли Юлу прийти в себя.
К полудню парень стал себя чувствовать лучше, ноги и спина по-прежнему болели, но, видимо, организм начал приспосабливаться к новому виду передвижения по степи.
Ближе к вечеру, когда солнце прошло зенит, до ушей Юла стали доноситься странные далекие бухающие звуки: "Бум!.. Бум!.. Бум!..". Сперва парень подумал, что у него слуховые галлюцинации. Но спустя какое-то время звуки стали слышны отчетливо. Байкеры заметно оживились. Все чаще в речи кочевников попадалось слово "байкфест". Впереди виднелись холмы.
Вскоре дорогу сорвиголовам Ури преградил отряд байкеров. Кочевники будто бы появились из ниоткуда, Юл, по крайней мере, заметил их только в последний момент.
"Наверно, охранительный
От группы новоприбывших кочевников отделился всадник, как и Ури с волчьим хвостом на шлеме, а также кирасой, обшитой светло-зеленой кожей, и рысью поскакал навстречу путникам.
– Кого я вижу!
– громогласно возгласил предводитель Дэнджеров и подстегнул коня.
– Это же Неп, Днепр Дальнозоркий, президент клана Вампиров.
Мужчина с худым лицом, с острой бородкой и не менее острым, пронзительным, змеиным взглядом учтиво кивнул. Тонкие губы его вытянулись в подобие улыбки.
– Ури, - сказал он, - Урал Громоподобный из Дэнджеров, ты все-таки явился к сроку. А мы думали, вы опоздаете, хотели начинать без вас. Вайс-президенты кланов уже затушили костер пивом, как жертвоприношение священному табуну.
– Хотели начинать без меня?
– Ури расхохотался.
– А как же призы, которые я обещал! Без них состязания были бы скучны.
В глазах худолицого байкера на миг вспыхнул огонек любопытства, он вновь сделал попытку улыбнуться:
– Ты привез девочек? Надеюсь, твои олухи не сильно их попортили?
– Обижаешь, все целки, я лично проверял, - Ури расхохотался, вслед за ним засмеялись остальные кочевники.
– Лады, - Неп, кивнув, тоже засмеялся, - тогда едем на становище. Все только тебя и ждут. В этом сезоне твоя очередь открывать фест.
Становище представляло из себя голую, вытоптанную конскими копытами поляну, находящуюся между двух холмов, утыканную деревянными столбами разной высоты, и огороженную по периметру многочисленными шатрами и палатками. Вдали виднелись постройки. Наверное, конюшни. В склонах холмов были вырезаны ровные глиняные площадки с низкими лавками из камня, на которых сидели галдящие люди - сотни мужчин и женщин, облаченных чаще в кожаные доспехи. На самых вершинах голые по пояс кочевники били дубинками в гигантские кожаные барабаны: "Бум!.. Бум!.. Бум!.."
Возле склонов стояли цилиндрического вида деревянные клетки высотой в человеческий рост или чуть меньше, диаметром в два-два с половиной локтя. В одну из них Юла и поместили. В другие клетки затолкали пленных девушек и девочек. Предварительно с них содрали всю одежду, и теперь они, заплаканные и обнаженные, прикрывая дрожащими ладошками срамные места, боязливо ежились под наглыми взглядами веселящихся байкеров. В клетке было тесно. Чтобы не биться головой о потолок, приходилось пригибаться, но парень радовался тому, что его, по крайней мере, не раздели.
Между тем барабанщики изо всех сил забили по толстым кожаным мембранам. Оглушительные звуки разнеслись над становищем и с бешеной скоростью помчались дальше, в безбрежную степь. К центру поляны, не спеша, на белом коне ехал Ури с большой деревянной кружкой, наполненной до краев светло-коричневым напитком. Наверняка, хмельным. Орущие во всю глотку кочевники и густо накрашенные девицы повскакивали с каменных лавок, замахали платками, мечами, какими-то палками с вбитыми в них гвоздями, мехами с брагой.